Новый роман Шамиля Идиатуллина «Последнее время»

«Эта земля кормила нас, содержала нас, любила нас тысячи лет. Тысячи лет прошли. Наступило последнее время для нашего союза с этой землей — но не для этой земли и не для нас. Земля уйти не может. Поэтому уходим мы, а она остается. Забудьте обиды, найдите в своих душах, сердцах и головах всё лучшее, вспомните это, поблагодарите землю — и мы пойдем».

В «Редакции Елены Шубиной» вышел новый роман Шамиля Идиатуллина «Последнее время». Критики уже поставили эту историю в один ряд со знаменитой «Игрой престолов» Джорджа Мартина.

Шамиль Идиатуллин умеет удивлять. Сразу за реалистичным и чрезвычайно злободневным романом «Бывшая Ленина» он написал этнофэнтези, повествующее о неведомом нам мире, где по неписанным законам живут разнообразные народы. В этот мир входишь постепенно, но стоит привыкнуть к новому пространству, как в лицах чужеземцев начинают угадываться знакомые черты, а в неизвестных языках звучат знакомые слова и интонации.

Угол зрения на мир в романе постоянно меняется, поэтому мы можем рассмотреть его со всех сторон: со стороны его исконных обитателей и пришлых, друзей и врагов, молодежи и старейшин.

То здесь, то там сквозь ткань этого мира проглядывают приметы нашей жизни: мужчины пытаются завоевать власть силой, женщины – отстоять право на самостоятельность, подростки опрометчиво влюбляются, не замечая преград на своем пути, а старики хотят еще немного побыть молодыми… Даже в скоростной лоди, на которой герои передвигаются по великой реке, можно, при наличии фантазии и желания, узнать современный катер, а в самой реке – Волгу… А можно, не проводя параллели, погрузиться в мир романа, непредсказуемый и притягательный…

Основной сюжет романа вырастает из спора о том, кому должны принадлежать жизненные блага: тем, кто испокон веку ими пользовался, не зная горя, болезней и смерти, или тем, кто из поколения в поколение терпел лишения и наконец решил, что имеет право на большее.

«Я с детства очень люблю фантастику и совсем не люблю фэнтези. Большинство даже лучших его образцов приводило меня в уныние как нарочитой нереалистичностью героев, миров и сюжетов, так и укорененностью в шаблоне североевропейского средневековья. Потому я усердно гнал от себя идеи, завязанные на несуществующий мир, гнал самые заманчивые истории с резкими поворотами, гнал наслоения смыслов, гнал героев, которые знай себе наливались кровью и жаждой действия. Гнал, потому что зачем плодить картонные сущности, которых и так нагорожено сверх всякой меры.

И вдруг я сообразил, что никто не заставляет меня подчиняться правилам, с которыми я не согласен. Никто не мешает мне попробовать рассказать подчеркнуто небывалую историю всерьез, так, как она могла и должна была развернуться на почти нашей земле с почти нашим участием. То есть, все, как я люблю, "здесь, сейчас и настолько про нас, что больно" – но чуть на другом повороте мироздания. И я попробовал», — рассказал Шамиль Идиатуллин о возникновении замысла этой книги.

В итоге получился роман, оторваться от чтения которого невозможно. Сначала потому, что хочешь понять, что происходит, а когда поймешь – потому, что не терпится узнать, чем все закончится. Достанет ли плененная степнячка Кошше трехсмертник и спасет ли похищенного сына? Найдет ли «приемыш» Кул свое родное племя? Смогут ли затерявшиеся в раю мары противостоять наученным жестоким Средневековьем воителям с запада? И, в конце концов, могут ли на одной планете сосуществовать буколический мир и ожесточенная борьба за выживание, безмятежное благоденствие и тотальная неуверенность в завтрашнем дне?

«“Последнее время” — пожалуй, новый уровень отечественного этнофэнтези. Не знаю, понравилось бы вам жить в мире электрических рощ и заговоренных болот, беспечных “единений”, нуль-Т-дубов и самодвижущихся земляных рек. И главное — понравились бы вы этому миру? Но, так или иначе, выбраться оттуда будет нелегко. Это очень жесткий роман, где выбор самого доброго из всех возможных решений, увы, не работает». (Мария Галина)

«Невероятная и ни на что не похожая вселенная, которая покорится внимательному и терпеливому читателю, готовому к тому, чтобы его бросили в незнакомый жестокий мир и оставили там одного. Если вы привыкли к стандартному фэнтези, эта книга не для вас. “Игра престолов” по сравнению с этим романом — светлая и добрая история». (Владимир Гуриев)

«Шамиль Идиатуллин, один из главных голосов новой российской прозы, предлагает нам полдюжины разных книг под одной обложкой. Читать ли “Последнее время” как боевое фэнтези, исторический роман о племенах будущей России или трактат о поисках собственного пути по ходу катастрофического изменения всего порядка жизни — каждый решает сам». (Александр Гаврилов)

Цитаты:

Истинное государство создается небом и подчиняется его законам. Государство, как небо, начинается восходом, к которому обращены лица людей, двери домов и надежды мира. По правую руку лежит дневная сторона, где свет и тепло, по левую — ночная, где мрак и холод, за спиной — закатная, где тени и смерть. Восходная сторона дарит жизнь, дневная — изобилие, ночная — отдых, закатная — смерть. Так было всегда. А теперь перестало быть.

***
Смерть меняет человека не так сильно, как жизнь, но гораздо более неприятным способом.

***
Земля под копытами станет как зыбучий песок или как не очень густая глина… А, ты же знаешь болота. Ну как болото, которое засосет тебя по макушку за минуту, если ты на коне. И любого жителя города засосет, хоть мастера, хоть бродилу, хоть акробата. А местного не засасывает, пусть он даже ногу под копыто лошади поставит. И нас с тобой не засасывает — ну, почти, если там не задержимся слишком надолго. Кровь спасет.

***
Готовы ли мы умирать до последнего на месте, надеясь, что смерть наестся и уйдет? Готовы ли мы ждать придвигающуюся волну испуганных и злых народов, намеренных пройти сквозь любые стены и границы? И готовы ли мы возглавить эту войну и бежать в чужую землю от своей, становящейся не просто чужой, но враждебной?

***
— Да ладно, — сказала Кошше мрачно. — Сказки. Люди не летают.
— То люди, а то мары. И летают, и по дну реки гуляют, и в земле шустрее червей ползают. Крылья специальные выращивают, плавники с жабрами, еще есть у них пузыри такие, под носом приложил — и растеклось, как мыльная пенка по лицу, только прочная очень. Дышать можешь и так далее, пусть сам на десять локтей под водой.

***
— Приставать будешь?
Хейдар уточнил:
— А очень надо? То есть я могу, конечно, но сегодня лучше обошелся бы.
— Вот ты наглец. Тогда обойдись. Договорились? Полезешь — не обессудь.
— Кошмар, — сказал Хейдар со вздохом. — Угрозы со всех сторон. Договорились. Но тогда уж и сама не лезь, мне выспаться надо.

***
Мары не берут пленных, не держат рабов, не принимают чужаков и не обижают детей. Кула не зацепила волшба Сидуна и других боевых крылов, из которых быстро и страшно выросла Смертная роща, — то ли случайно не зацепила, то ли потому, что земля так решила.
Кул пришел на землю мары вместе с врагами и остался жив — значит, должен жить на земле мары. Кул — ребенок, принятый землей мары; значит, должен жить, как все дети, в сытости, достатке и любви. Кул — чужак; значит, должен сгинуть в земле мары. Не сразу, так позже.

***
Люди во всем мире страшно болеют и умирают в муках. Сотни людей. Тысячи. А лекарство можно сделать только из трехсмертника, он поэтому так называется, и на вашем… и на этом языке, и на остальных, что от трех смертей спасает. Но растет трехсмертник только здесь, на любой другой земле не приживается, и здесь надо сажать семя в определенный срок и в определенный срок выкапывать. Но здесь его никто не сажает, к тому же люди этой земли, сам знаешь, никому ничего не продают. И даже если бы и продавали, с трехсмертником это не помогло бы: если его взять в обмен на деньги, сокровища, любые ценности, он больше не волшебный. Его можно только дарить.