Что произошло между Гарри Гудини и Артуром Конан Дойлем?

Давайте сразу обозначим, почему я перескажу эту историю именно так, а не иначе. Еще ни разу я не встречала пересказ истории о том, как поссорились Гарри Гудини и Артур Конан Дойл , выполненный человеком, который верит в привидений и спиритизм. Ну, мою неосведомленность в этом вопросе легко объяснить, так как обычно я стараюсь сторониться книг, наполненных ченнелингом в стиле: «И тогда дух наполнил меня видениями планеты Арктур, где зеленые люди с пятью глазами сказали мне, что я избранный!»

Но проблема в том, что я сама верю и в привидений, и в спиритизм. Просто я делаю это так, как верили люди сотню лет назад, то есть пробуя подвести под непонятное явление научное объяснение. И по этой причине, кстати, я никогда не верила Артуру Конан Дойлу. Когда другие авторы голословно называли Дойла «зашоренным» человеком, слепо верящим в спиритизм, у меня было доказательство. Этим доказательством была книга Дойла «Страна туманов» . Окей, я отнюдь не против, чтобы один из любимых героев Дойла профессор Челленджер стал верить в привидений, больше верящих в наших рядах, йу-ху! Но не таким же способом! Во время сеанса включают свет и ловят медиума, переодетого в привидение. Вы думаете, герои Дойла соображают, что их дурят? Нет! Они начинают причитать, какой медиум бедняжка и «вы что, не видите? Он же в трансе!». Моя вера в создателя Шерлока Холмса пошатнулась во всём — от его умения в логику до литературных навыков.

На самом деле то, что временами обманывать могут даже вполне себе могучие медиумы, стало общим местом современной литературы, особенно художественной. Это хорошо описано в «Чернее черного» Хилари Мантел . Очень рекомендую книги Мантел — дважды лауреат Букеровской премии, между прочим, и, на мой взгляд, более чем заслуженно.

В том романе, посвященном женщине-медиуму, она описывает давно известную легенду, что взаимодействие с духами не подчиняется медиуму, а публика постоянно требует шоу, так что временами любому медиуму приходится прибегать к обману. В принципе, это похоже на то, как если бы писателя или композитора заставили сочинять по часам под взглядами аудитории. Но такое объяснение для Дойла не годилось. Он был максималистом и считал, что либо полная правда, либо полная ложь, и никаких полутонов быть не может!

О какой истории я хочу рассказать? Об очень коротком эпизоде, как произошла настоящая ссора между писателем и фокусником, когда жена Конан Дойла попыталась во время спиритического сеанса вызвать дух матери Гудини.

А вот тут мы вступаем на ошеломительно тонкий лед. И то, почему я вообще побежала вас предупреждать, что я в духов верю, а другие журналисты, бяки такие, нет. В десятки раз пересказанной этой истории журналисты мгновенно принимают сторону Гудини. Духов ведь не бывает? Вот значит дурак Дойл чего-то там мутил, а ничего не получилось, вот и вся недолга. Но когда я стала глубже копать эту историю, то уверилась, что это точно не тот случай, когда следует по кому-то бить однозначностью. В общем, это конкретный случай «это другое»!

Прежде всего, поговорим о самом Гудини. В наше время он бы стал блогером, инфлюэнсером, расследователем, без вариантов. Спиритизма и медиумов стало слишком много в тех самых двадцатых годах, о которых идет речь, и Гудини отлично занял нишу, которую требовала публика — нишу разоблачителя медиумов. Наберите в гугле «Гудини и спиритизм» и практически в каждой статье, которую выдадут по запросу, вы увидите, как Гудини любил свою покойную матушку, как он хотел поверить в спиритизм, но никто не мог его убедить, и он потому громил медиумов... Враки. Слезливая история, такая есть у каждого блогера, который вперяет горящий взор в камеру и убеждает, что делает контент не ради просмотров, рекламы и лайков, а по глубокой идеологической убежденности.

Проблема была в том, что личина разоблачителя приносила Гудини аудиторию и просмот... простите, и зрителей на его выступлениях, которые поменяли свой статус, и вместо фокусов на встречах Гудини отлично мог начать рассказывать, как разгромил того или иного медиума. Когда я читаю, как он проверял реальность спиритических явлений, то хватаюсь за голову. От науки там было разве что от психологии, так как достаточно явная демонстрация недоверия и унижение медиума, выводили человека из себя, и он уж точно не мог показать то явление, которое возникает как вдохновение в состоянии покоя.

Не было каких-то экспериментов, которые могли бы точно доказать, что медиум может, а чего нет: например, загадать слово, сказать, что творится в другой комнате и прочее. Нет, связанные медиумы должны были показывать какие-то явления при мешающем фокуснике. Причем связывал их Гудини тоже основательно, едва не калеча людей. Но вот тут мы и подходим к тому, как важно, кто рассказывает историю. Разумеется, другие журналисты не верят в привидений, а следовательно продолжают боготворить фокусника. Если привидений нет, то медиумы обманщики, так что давай, Гудини, задай им жару! Но я-то верю. И я могу сказать, что к науке или проверке способностей опыты Гудини имели столько же отношения, сколько и «Битва экстрасенсов». Нет, это было шоу, причем премерзкое, на мой вкус.

К правде Гудини относился... гм, скажем так, творчески. Основное противостояние у него было с медиумшей Марджори, когда Гудини с пылом доказывал, что она мошенница. Этому противостоянию посвящена книга «The witch of Lime Street : séance, seduction, and Houdini in the spirit world» автора David Jaher. Сразу сознаюсь, что не читала и цитирую дальше по книге «Человек проходит сквозь стену. Правда и вымысел о Гарри Гудини» Уильяма Грэшема. После одного из сеансов на полу обнаружилась линейка-метр, на что сторонники Марджори стали утверждать, что ее подбросил помощник Гудини. Помощник Джим Коллинз. Тот поклялся, что этого не делал, а потом и сам Гудини поклялся своей матерью, что не имеет к этому отношения.

«Спустя годы, уже после смерти Гудини, Джимми Коллинза спросили о таинственном метре. Он криво улыбнулся. “Это я засунул его в ящик. Босс велел мне сделать это. Он хотел схватить ее с поличным”».
* * *
«Но он поклялся своей матерью».
* * *
«Конечно, но сначала поклялся я. После этого ему уже казалось, что он вовсе ни при чём. Надо помнить одно: в последние годы для хозяина правдой было то, что он сам хотел считать правдой». Затем Коллинз прибавил, очевидно, из чувства преданности своему боссу: «Но работать с ним было хорошо. Никогда не забывал, когда у тебя день рождения. А на Рождество был так щедр на подарки…»
* * *
Итожа: нет ничего глупее, чем ставить что-то расследовать человека, который в этом финансово заинтересован.

Дружба между Дойлом и Гудини тоже строилась на выгоде со стороны фокусника, так как Дойл провел Гудини в мир медиумов, дал ему свести знакомство со знаковыми личностями той среды. Кстати, чтобы доказать, что никакой души нет, Гудини оставил своей жене инструкции проводить спиритические сеансы, где он бы дал о себе знать кодовой фразой. И кодовую фразу разок сказали, но жена Гудини стала отрицать, что это имело значение, так как фразу могли вычислить по намекам, и есть какие-то доказательства, что эту фразу реально вычисляли... Я не хочу в это лезть. По крайней мере, сейчас. Может, когда-нибудь и озабочусь, но пока мне всё это представляется очень плохим шоу, вся суть которого — подтвердить веру одной группы вопреки другой.

Вернёмся к Дойлу. О да, там тоже будет завещание жене, чтобы проводить с его духом спиритические сеансы. Но всё было намного сложнее, так как сама жена Дойла, его вторая жена Джин Леки, стала утверждать, что она и сама медиум.

То, как Дойл стал верить в спиритизм, — тема отдельной статьи. Существует версия, что после гибели сына во время Первой мировой, но на самом деле всё сложнее: одним из первых случаев, когда Дойл стал получать послания из другого мира, стал 1894-й, когда он в составе комиссии расследовал явления в доме с привидениями. Дойл сам слышал некие звуки, а потом в саду было найдено тело десятилетнего ребенка. В общем, как Дойл начал верить в мистицизм — тема для отдельного лонгрида. А фотографии фей из Коттингли, к которым Дойл проявил интерес, — для третьего. Но сейчас я хочу сосредоточиться на крайне конкретной истории: на том, как Джин Леки (уже миссис Дойл на тот момент) попыталась вызвать дух матери Гудини.

Всякий раз, как я читала про этот эпизод, то морщилась: «На что эта Джин надеялась?» Обычно эпизод представлен так, будто Джин попыталась вызвать дух матери Гудини, ничего не получилось, случилась ссора. Но разочек я наткнулась на чуть более расширенное описание эпизода и поняла, что в этом направлении стоит копать: кое-что крупно не сходилось. Сеанс состоялся во время приезда четы Дойлов в Америку в 1922-м. Там много интересного, в частности Дойл посетил собрание фокусников и показал кинопленки, где, как утверждал Дойл, были записи мысленных экспериментов спиритов. Публика была в шоке, увидев, как по экрану бродят динозавры. Но Дойл быстро сознался в шутке: на самом деле это был отрывок из будущего фильма «Затерянный мир». Если кому интересно, то динозавры были аниматронными, как-то я даже писала большое исследование про историю аниматроники.

И 18 июня (по многочисленным источникам 19-го, но я пользуюсь информацией из книги «Final séance : the strange friendship between Houdini and Conan Doyle» Massimo Polidoro) Джин предложила устроить спиритический сеанс. И... и Дойлы через некоторое время уплыли обратно в Англию, убежденные, что йу-ху, мы переубедили главного скептика. Но через полтора месяца Гудини опубликовал в «Нью-Йорк сан» статью, где опять попинал спиритизм вообще и Дойлов в частности (красиво, как обычно, поспекулировав любовью к умершей матери). Дойл не был человеком, который бы промолчал и проглотил обиду. Закричав «Халк убивать!», он начал слать Гудини обвиняющие письма.

Итак, в чью же версию верю я? Разумеется, в версию Дойла. Потому что Дойл совершенно не был способен на ложь. Нет, я не говорю, что он был сторонником правды всегда и во всём, но он играл сам перед собой роль Благородного Рыцаря. Дойл мог так интерпретировать правду, что она была бы неотличима от лжи, но сознательно сказать ложь было ниже его достоинства. Гудини тоже был совершенно искренен. Как уже было показано выше, он прекрасно умел врать, а потом глубоко верить в собственную фантазию. Тем более, если это ему было выгодно. И когда я увидела, что Дойлы не прикрывались отговорками, мол, «ты не так понял», а были уверены, что уж правда-то на их стороне, то впервые я задумалась о том: а так ли уж бездарна, как медиум, была Джин Леки?

Что ж, я начала копать дальше. И что же утверждала каждая сторона? Первое. В той статье в «Нью Йорк сан» Гудини ничего не говорил про Дойлов, хотя и сказал, что ни разу не видел ничего, что убедило бы его в реальности спиритуализма. В тот момент дружба не пострадала, хотя недоуменное письмо Дойл Гудини послал: «Неужели после всего увиденного ты можешь утверждать, что ничего не было?» Но если верить пересказу Гудини того автоматического письма, которое написала Джин Леки от имени его матери, то в нём нет ни одного конкретного факта, это бесконечное повторение о том, как она счастлива, как любит сына... Гудини задал вопрос: «Слышит ли она мысли?», — на что получил еще много признаний, что да, и вообще любит мальчика.

Гудини не стал говорить в тот момент Дойлам, что не поверил происходящему (как и было сказано, эта дружба была больше выгодна ему, чем Дойлам), но затем, когда получил письмо от Дойлов... зарегистрировал у нотариуса, что произошло в тот день на спиритическом сеансе. Бумага, конечно, изобилует далеко не юридическими терминами, вроде: «Вы знаете, какое чувство восторга охватывает мальчика в присутствии матери? И я не ощутил этого». Но главным сомнением он указал то, что его мать не говорила и не писала по-английски, а медиумы, занимающиеся автоматическим письмом, обязаны писать на языке говорящего. Всё остальное от лукавого. Так Джин, видимо, действительно нарисовала крест на углу листа, но Гудини не заявлял, что его мать, как правоверная еврейка, не стала бы рисовать кресты. Судя по всему, крест был необходим самой Джин, чтобы «настроиться».

Но основным доказательством Дойл считал тот трюк, который провернул сам Гудини. Он попросил лист, чтобы попробовать автоматическое письмо, и написал на листе имя «Пауэлл». Это было именем друга Дойла, который умер неделю назад. Но Гудини начал утверждать, что нет, это имя его приятеля, у которого проблемы, и вот он пришел домой, а от этого приятеля у него письмо. Вы в такие совпадения верите? И верите Гудини? Я — нет. Просто, опять же, все ждут трюков от медиумов и совершенно не верят, что такой трюк может провернуть разоблачитель. А вот Гудини узнать имя недавно умершего друга Дойла было раз плюнуть. Дойл хотел увидеть нечто мистическое? Гудини ему обеспечил, что заставило Дойла проникнуться к Гудини необходимыми эмоциями (не забываем, что Гудини молчал, как пай-мальчик, что не поверил в сеанс, и Дойл даже был убежден, что сеанс Гудини убедил). Ну да, а дальше Гудини спокойно продолжал строить свою карьеру инфлюэнсера-разоблачителя, успокаивая Дойла до поры до времени.

Я считаю, что в конечном счете Гудини выиграл. Скорее всего, не в том смысле, в каком бы хотелось читателям. Он умер через четыре года после того достопамятного сеанса в возрасте всего лишь пятидесяти двух лет от загадочных обстоятельств, вызванных несчастным случаем. Кто хочет, может проверить, на самом ли деле можно было расшифровать кодовую фразу, которую должен был передать его дух жене, или всё это было очередным фарсом, чтобы повысить к себе интерес. Но он выиграл в том разрезе, что постоянное перетягивание каната «Это медиум обманул» — «Нет, расследователь подкинул улику» утомили публику. Шоу, которое сперва импонировало аудитории, стало надоедать, а раз с медиумами нельзя было выдумать чего-то настолько же зрелищного, стали надоедать и они.

У Дойла не было такого таланта шоумена. Его сильная и слепая вера в мир духов, кажется, была подавленным сомнением. Он не сумел придать спиритуализму главного — благопристойности, респектабельности. Тем более, что Гудини подал такой мяч в его ворота. Пока он разоблачал, демонстрировал нечто из разряда «медиумы все мошенники», Дойлу стоило бы организовывать собственную среду, показывать, что «да, конечно, медиумы-мошенники бывают, но нам, англичанам среднего класса, привычно верить в привидений, наличие медиумов-мошенников не подрывает веры в духов как таковых». А Дойл говорил всё то же, но выступал как Одинокий Рыцарь, а не как представитель своего среднего класса. И это при том, что судьба давала ему козырь, давала ему в оппоненты американца, шоумена, который и привлекал внимание, но не мог бы создать достаточное количество тех, кто взялся бы ему подражать.

Я уверена, что вся шумиха вокруг неудачного сеанса с вызовом духа матери Гудини, на самом деле скрывает в себе обман, но обман не Дойлами Гудини, а Гудини Дойлов. Что Джин Леки, возможно, была очень чувствительна, могла читать мысли людей (с помощью мистических способностей или просто с помощью знания психологии), почему и считала себя медиумом. А, быть может, ничего подобного и не было. Она впадала в экзальтацию, писала то, что ей хотелось и представлялось, чтобы привлечь лишний раз внимание мужа, а потом Дойл защищал всё то, что она успела натворить.

Вывод из всего сказанного: не разрешайте управлять вами вашим идеям. Публике хотелось «крови и зрелищ», чтобы кто-то спорил с медиумами, потому Гудини давал им эту низкопробную пищу, а они верили, потому что не верить в духов, быть материалистами было модно. Дойл верил в духов, потому что столкнулся с несколькими необъяснимыми явлениями, а потом слишком боялся подвергать сомнению весь спектр спиритуалистов, которые были склонны к обману, даже если обладали мистическими силами, просто из-за невозможности без обмана вести подобный бизнес.

Любите истину. Потому что только истина помогает увидеть, когда вас пытаются обмануть. И если эта короткая история помогает сделать подобный вывод, что ж, значит она произошла не напрасно.

Текст: Энджи Эфенди