26 веков спустя

Критик: Юрий Володарский
Рецензия на книгу Домашний огонь
Оценка:

Когда изгнанный из Фив Полиник пошел войной на родной город и погиб в битве, новый властитель города Креонт запретил предавать его тело земле. Сестра Полиника Антигона решает нарушить указ: воля богов для нее выше распоряжений царя. Ее не останавливают ни угрозы Креонта, ни уговоры сестры Исмены, ни страх смерти. Гемон, сын Креонта и жених Антигоны, пытается повлиять на отца, но тот непреклонен. Дальнейшее можно вкратце описать фразой из «Формулы любви»: «В общем, все умерли». Таков сюжет «Антигоны» Софокла, одной из самых значительных древнегреческих трагедий.

«Домашний огонь» — современная вариация на тему «Антигоны», причем во всех основных чертах соответствующая источнику. Камила Шамси — британский прозаик пакистанского происхождения, она пишет о том, что ей близко и важно. Неудивительно, что центр действия ее романа находится в Лондоне, а его герои — британские пакистанцы. Впрочем, XXI век не античность, а нынешний мир далеко не Фивы. Эпоха глобализации дает о себе знать: роман начинается на американском Среднем Западе, а ряд его ключевых эпизодов происходит на Ближнем Востоке.

Каждому действующему лицу пьесы Софокла поставлен в соответствие персонаж романа Шамси. В Анике нетрудно узнать Антигону, в ее сестре Исме, изучающей филологию в американском университете, — Исмену, в завербованном исламскими фундаменталистами Парвизе — Полиника. Роль Креонта досталась Карамату, британскому министру внутренних дел, который в силу своих пакистанских корней проявляет куда большее рвение и жесткость, чем выказывал бы на его месте коренной англичанин. Жена Креонта Эвридика у Шамси превратилась в Терри, а их сын Гемон, тот, что жених Антигоны, стал Эймоном.

Естественно, в «Домашнем огне» совершенно иные обстоятельства, нежели в «Антигоне», но все основные коллизии трагедии Софокла Шамси в свой роман перенесла. Парвиз, конечно, не идет войной на Лондон, но примыкает к исламским террористам в Сирии, что для западной цивилизации является несомненным преступлением. Карамат не возбраняет хоронить погибшего Парвиза в принципе, но его запрет на транспортировку тела в Великобританию имеет приблизительно тот же смысл, что и указ Креонта. Расхождения Аники с Исмой носят иной характер, чем споры Антигоны с Исменой, но в любом случае конфликт между сестрами в романе присутствует.

Главная тема Шамси в целом та же, что и у Софокла. Карамат, как и Креонт, ставит на первое место букву закона, предатель и враг для него перестает быть человеком. Для Антигоны важнее всего, чтобы душа заблудшего брата нашла загробное успокоение — соответственно, для Аники никакие директивы властей не могут иметь большее значение, чем милосердие и человечность. «Домашний огонь» можно считать свидетельством бессмертия классической драмы: сюжет Софокла за двадцать шесть столетий ничуть не утратил своей актуальности.

Роман Шамси обладает одним любопытным эффектом. С одной стороны, те, кто помнит пьесу Софокла, могут заранее предполагать, чем вся эта история закончится: «в общем, все умерли» никто не отменял. С другой, кто сказал, что финал «Домашнего огня» обязан совпадать с финалом «Антигоны»? А может, двадцать первый век нашей эры окажется не так суров, как пятый до нашей? А что если Анике, в отличие от Антигоны, удастся победить и спастись? А вдруг Чапаев на этот раз выплывет?