Добавить цитату

Перед вами книга, в которой содержатся довольно драматические переживания, сомнения и решения. Я перечитал свои дневниковые записи, которые вошли в эту книгу, и во всех подробностях вспомнил те дни и бессонные ночи, когда принималось решение о покидании живого журнала и расставании с активной интернет-жизнью. Это было очень непростое решение. Я чувствовал невыносимую усталость и в то же время сильнейшую привязанность к тем людям, которые писали мне, к той моментальной реакции на любое брошенное мною в интернет слово, но мои сомнения по поводу нужности обратной связи с читателями росли и крепли. В конце концов я понял всю опасность и вред зависимости от быстрой реакции на сказанное в интернете, жестокость и злоба ранили не меньше, чем благодушие и похвалы. В итоге я твёрдо решил закрыть свой блог в живом журнале…


Но за те годы, пока тот блог существовал, я открыл радость написания публицистики, я понял, что не могу и не хочу расставаться с возможностью её писать. И тогда я продолжил вести дневник, но уже как исключительно литературно-публицистический, решительно отказавшись от всякой интерактивности. Я отношусь к своему новому дневнику как к некой стенгазете, как к некоему отрывному календарю, который сам для себя завёл и сам наполняю содержанием. Мой дневник и сейчас можно прочитать в интернете, но он находится на тихих его окраинах, очень далеко от бурлящей блогосферы. То, что я пишу в нём, стало много спокойнее, взвешеннее и при этом, как ни странно, – гораздо более открытым. Изменение интересов, настроений, стиля и отношения к дневниковым записям вы отлично увидите, если прочитаете книгу от начала до конца. В этой книге есть хоть и лирический, но довольно острый сюжет и очень непростая фабула.


Ваш Гришковец

1 ноября

На днях на кинофестивале в Киеве был показан наш фильм «Сатисфакция». Это не первый кинофестиваль, в котором приняла участие наша картина, но она впервые была показана публике без кого-то из авторов: никто не смог поехать. Мы волновались… Как она без нас? Но из сообщений сюда, из телефонных звонков знакомых и других независимых источников мы знаем, что картину приняли очень хорошо. Это радует: всё-таки Киев – во всех смыслах значительный город.


«Сатисфакция» так или иначе будет жить своей жизнью, надо готовиться и внутренне к этому привыкать: выход фильма в прокат неизбежен, а после всё будет зависеть от зрителей, от их желания или нежелания смотреть наше кино.

Мы планировали это событие на начало декабря: хорошее, приятное время для просмотра такого фильма, как наш. Но в декабре, по прогнозам, выходит новый фильм Вуди Аллена. А мы понимаем, что аудитории любимого и прекрасного Вуди Аллена и наша совпадают. (Простите мне такую дерзость. Кстати, и в Лондоне, и в Париже, и в Берлине публика находила между нами некое сходство. И ещё: я живу в городе Калининграде, который некогда назывался Кёнигсбергом, а настоящая фамилия Вуди Аллена, да будет вам известно, Кёнигсберг.) Не хочется делить с любимым классиком и без того немногочисленную публику (скромная, застенчивая улыбка с опущенным взором).

Наш фильм выйдет в конце января, одновременно с ним начнётся прокат «Лучшего фильма 3», а такое соседство нам, наоборот, на руку (улыбка с зубами).


7 ноября мы покажем «Сатисфакцию» в Иркутске, и её смогут посмотреть все принимавшие участие в съёмках – от тех, кто нас кормил, до ассистентов оператора… да и сам оператор наконец посмотрит.

И уж 7-го придётся признаться тем, кто помогал, что некоторые фрагменты с их участием или снятые с их помощью в фильм не вошли. Дальше тянуть нельзя… А я ведь ещё не сообщил Георгию Накашидзе, что его чудесный эпизод тоже не вошёл в картину. Он замечательно сыграл, отработал четыре трудных съёмочных дня. Он очень готовился и старался произносить свой текст с наименьшим акцентом. Мы с таким трудом выбили для него визу… А эпизод не вошёл. И хоть он получил огромное удовольствие от Байкала, от работы с нами – да и гонорар получил, – то, что в фильме нет его эпизода, очень и очень огорчит его чувствительные душу и сердце. Как ему сообщить, даже не знаю. (Ну вот и сообщил: мне известно, что в Тбилиси мой жж читают.)

Для сцены, в которой снимался Георгий, один очень приятный человек и его очаровательная жена совершенно бескорыстно пустили съёмочную бригаду на четыре дня в свой дом. Я писал об этом в дневнике съёмок. Это был гражданский подвиг. Дом буквально содрогался от работы киношников, мы у них вытоптали газон… А сцена в фильм не вошла. Правда, хозяин не так давно стал мэром Иркутска и, надеюсь, философски отнесётся к тому, что его дом в фильме не появится и газон погиб зря… Не будет прекрасно сыгранных сцен на стройке, не будет большой сцены в офисе. Много чего не вошло в фильм, и мне придётся об этом сообщать людям, когда приеду в Иркутск. Зато кино получилось. Я надеюсь, те, кто помогал, но остался за кадром, порадуются этому…


Когда я в первый раз услышал песню Земфиры про девочку, живущую в сети… Эта песня так тронула меня, и она была настолько своевременна и точна, что я тут же захотел откликнуться на неё каким-то сугубо мужским художественным высказыванием. Но долгое время не знал, каким образом, в каком виде и какими словами это сделать. И вот наконец, спустя время, нашлись слова, а у Максима Сергеева появились такая мелодия и такой трек, что всё тут же сошлось. Хорошо, что прошло много времени после моего первого порыва. Эта тема так долго варилась в голове, что далеко ушла от изначального замысла. Да и Максим Сергеев вырос как музыкант, и только законченный сноб или идиот, отрицающий очевидное, может обвинить музыку Максима и звучание «Бигуди» во вторичности.

9 ноября

Только что вернулся в Москву. В Иркутске было яркое осеннее солнце с кристально-чистым небом, а к Москве наш самолёт с трудом пробился сквозь низкую облачность, которая почти лежит на земле. Зато в столице тепло.


Трудно дались короткие сибирские гастроли – не по причине сложности исполнения спектаклей и концертов, а из-за плотного и концентрированного общения. Чувствую, что переобщался (улыбка). Давно не виделся с красноярскими друзьями, а ещё с теми, с кем работал над фильмом в Иркутске. Многое накопилось… Да что там… выпили нормально, и в Красноярске, и в Иркутске.

Можете себе представить, с каким волнением, трепетом, а главное – перегретым ожиданием смотрели фильм «Сатисфакция» люди, которые над ним работали и с августа прошлого года ждали результата, не увидев ни одной рабочей версии. Их волнение было особенным. Они, конечно, очень хотели, чтобы кино получилось: это был непростой труд, и потом, в зале рядом с ними сидели друзья, родственники, знакомые… С какой же радостью и гордостью они вышли по окончании фильма к экрану и получили свои заслуженные аплодисменты, для кого-то первые в жизни. Дважды зал большого кинотеатра «Баргузин» был заполнен до отказа. И, понятное дело, так могло быть всю неделю. Здорово! Иркутяне смотрели фильм с пристрастием, да и вообще, иркутяне – не самые щедрые на смех и яркое выражение чувств люди.


Ещё одно важное для меня и «Бигуди» событие произошло в Красноярске: мы впервые сыграли концерт в театральном зале, в котором у публики не было возможности танцевать, курить и выпивать. Наше волнение перед концертом было связано в основном с тем, что мы не имели подобного опыта и сильно сомневались, что нам удастся удержать внимание слушателей… Но концерт получился удивительно хорошим. Мы намерены были играть не больше часа сорока, и то – в лучшем случае, а играли два часа десять минут, и публика не хотела нас отпускать. В театре удалось отстроить очень хороший звук и добиться выразительной световой картины. Поэтому мы решили продолжать это дело, а значит, города, которые мы ещё не посещали, смогут нас увидеть и услышать.

12 ноября

Более-менее пришёл в себя после концерта, который получился мощным, и исполнители (то есть все мы) это почувствовали – с большим профессиональным удовлетворением. Клуб «Арена» весьма недёшево оснащён. Хотя, конечно, не совсем нашего профиля, то есть более роковый, что ли (улыбка).


До нас на этой сцене выступала группа «ДДТ». На них набилось более четырёх с половиной тысяч человек, и все сказали, что это был грандиозный концерт. Мне показывали видео, снятое на мобильный. Даже такое видео впечатлило. Одно слово: мощно!


В связи с этим хочу высказаться по одному сильно взволновавшему меня поводу. Догадываюсь, что в очередной раз буду «дедушкой на последушках», потому что тема наверняка активно обсуждалась в сети и, возможно, уже подзабылась. Но ряд последних событий не оставляет мне возможности промолчать.


Какое-то время назад мне дали ссылку на видео новой песни группы «Ленинград» про Химкинский лес. Я прослушал её несколько раз, и меня тогда же подмывало высказаться, но я не хотел своим высказыванием привлекать к ней дополнительное внимание, думал, пройдёт более-менее незамеченной. Прежнего доверия и любви возродившейся группе уже не вернуть, так что нечего реагировать на провокацию. Но сегодня поинтересовался и обнаружил, что видео посмотрели уже более полумиллиона человек, то есть, видимо, все, кто хотел. Теперь можно высказаться.

Песня вышла по горячим следам известных событий и явилась громким заявлением о возрождении «Ленинграда»… Думаю, она в своём роде беспрецедентна: такого рода пасквилей и доносов один музыкант на другого прежде не делал. Во всяком случае, я не припомню. И это донос не власть предержащим, не некоей идеологической машине, а публике.

После разговора Шевчука с премьер-министром я дал ему свою оценку, за что был многими осуждён и отвергнут (улыбка). Я по-прежнему так считаю. Я называл слова и поступки Юрия Юлиановича неумными, безответственными, неосмысленными, нецивилизованными, по сути проигрышными, но ни секунды не сомневался в его искренности. Шнур же обвинил его в том, что всё сделанное было не чем иным, как пиаром. И свои обвинения высказал не в эмоциональном порыве, не частным образом, даже не в интервью и не в дискуссии, – он оформил своё высказывание в виде песни. То есть мы не можем допустить того, что это высказывание сорвалось у него с языка необдуманно. Он песню написал! То есть он её писал, репетировал, записывал, сводил… И утвердил видео, которое сопровождает сие музыкальное творение.

У меня не укладывается в голове, что это сделано именно им, потому что это очень похоже на заказуху… Но я не могу и не буду делать таких сильных предположений. Что им двигало – не знаю. Но он не мог не понимать, что песня будет иметь некие скандальные, а не художественные последствия.

Его поступок вдвойне отвратителен ещё и потому, что он совершён в то время, когда разгул пошлости в культуре, демагогии во власти и тяжёлой апатии в жизни страны достиг небывалых масштабов. Шнур совершил непростительное. И если теперь он понимает, что сделал ошибку, ему нужно об этом сообщить тем, кто слушал и его, и Шевчука. Хотя, боюсь, на ошибку его поступок не похож.

Зато он весьма символичен. Этот поступок как бы сообщает: нет и никогда уже не будет того искреннего, безбашенно-смелого, весёлого и отчаянного хулигана. Нет автора и музыканта, который в, казалось бы, предельно грубой форме избегал пошлости. Нет человека, который как будто был привит от всего буржуазного и от жажды наживы. Нет и не будет человека, в отношении которого не было сомнений, что он такой же в жизни, какой в своих песнях. Я помню, как он приехал в Калининград, чтобы сыграть концерт на «Вагонке», в очень старом и любимом всеми клубе. Он приехал один, с гитарой, пьяный и со сломанной правой рукой. Рука была в грязном гипсе. Концерт он играл, выпив ещё, и музицировал, конечно, условно, но не было в зале ни одного человека, даже из тех, кто пришёл с сильнейшим предубеждением, кто бы ему тогда не поверил и кто не был бы счастлив.

Когда Шнур писал свою песню про Химкинский лес, ему всё-таки следовало вспомнить не поддающиеся подсчёту корпоративные концерты, которые он отлабал, перевалив за пик славы. И он ведь по-прежнему их лабает, оставаясь одним из самых дорогих корпоративщиков, в то время как Шевчук под закуску не играет. Творчество Шнура давно стало перпендикулярно его способу жизни, а точнее – способу заработка на жизнь. И я бы не сказал об этом ни слова, потому что это его личное дело, но он бросил обвинение в неискренности своему коллеге на глазах у публики. Это ужасно, и этому нет оправдания. А если кто-то думает, что это шутка или пародия, то мне кажется, то есть я уверен, что так не шутят и так не пародируют.

Мы видели за последние десять лет столько перерожденцев, столько продавшихся и уничтоживших самих себя музыкантов, артистов и прочих, что удивляться вроде не приходится. Но то, что сделал Шнур, слишком символично, так как, казалось, свободнее, чем он, быть невозможно. К сожалению, а точнее к несчастью, когда поэту нечего сказать, он переходит на личности…


А я скоро пойду играть свой старый-престарый спектакль «Как я съел собаку», который за десять лет изменился, но в сторону простоты и жёсткости. Тот матросик, что выходит на сцену в этом спектакле… именно он во многом удерживает меня от постыдных поступков.