Цитаты из книг — Наташа Полли

– Это игрушечная паровая машина, – ответил Мори. – Старинная конструкция. Такая была еще у древних греков. – У древних греков? Если у них были паровые машины, то отчего же у них не было поездов? Мори пожал плечами: – Они были философами, а философы, как известно, складывают два и два и получают золотую рыбку.

– Мне тебя не хватало, – сказал он наконец. – Мир кажется иным, когда некому стащить у меня мой лучший пиджак

– Тут нет ничего незаконного, – объяснила Грэйс. – Там, возможно, даже присутствовала полиция. Клан-на-Гэль – это всего лишь экстремистское крыло организации ирландских националистов. У них есть представитель в Парламенте. Парнелл. Я даже пила с ним чай. Не надо думать, что это горстка сумасшедших, которые собираются…

Курода как-то сказал, что разница между аристократом и простолюдином такая же, как между боевой лошадью и ослом.

– Я видел его документы в Министерстве иностранных дел, – перебил его Таниэль. – Он прибыл в страну, имея титул барона Мори, с сопроводительным письмом от министра внутренних дел Японии. – И каким же образом можно проверить подлинность письма от министра внутренних дел Японии? – засмеялся Спиндл. – Посредством…

Вместо этого он, закутавшись в одеяло, проводил целые дни в гостиной, за чтением принадлежавшей Таниэлю и так и не прочитанной им «Анны Карениной». Он провозгласил, что русские в совершенстве владеют искусством сочинения по-настоящему скучных романов, а он перестает испытывать страх только в состоянии крайней скуки.

– Приятно, конечно, познакомиться с еще одним представителем Общества Мори по Приуготовлению Будущего, – сказал Ито, не выразив на лице ни малейшего удовольствия.

Ей не нравились ирландские республиканцы по тем же причинам, по которым она не любила суфражисток. Те и другие слишком много говорили, не понимая, что одними жалобами невозможно ничего изменить.

Станция метро была недалеко, и под землей оказалось значительно теплее, чем снаружи. Еще на подступах к платформе Грэйс ощутила на губах привкус копоти, которая висела в воздухе, придавая всему вокруг сумрачный вид. Сумрачными выглядели и пассажиры метро. Грэйс была изумлена их количеством. Метро, конечно, было дешевле…

– Я был бы рад, конечно, но, к сожалению, невеста-англичанка вызовет у меня на родине ужасный скандал. Англичане чересчур уродливы. Грэйс прочистила горло: – Очаровательно. – Ты видела когда-нибудь японок? Это такие утонченные создания. Человек, повстречавший англичанку где-нибудь в Киото, может вполне обоснованно принять…

Когда Мори удалился, Ито, упёршись локтями в стол, обхватил голову руками. Он всегда гордился своей политикой. Не тем, что причислял себя к правым или левым, модернистам или традиционалистам, но искусством вести дела, пользуясь всеми возможными приёмами: достижением компромиссов, дипломатией и умением избегать войн, ибо…

Конечно, нельзя перевести все, но, черт побери, объяснить вполне можно, особенно если вы оба говорите на таком масштабном монстре среди всех языков, как английский.

Не нужно пытаться понять, почему местные жители так себя ведут. В этом нет почти никакого смысла. Их мышление настолько отличается от нашего, что пытаться разобраться в нем – то же самое, что пытаться прочесть послание в сигнальном дыме над каньоном.

Мне пришлось согнуться, потому что колокола нависали прямо над головой. Они слегка раскачивались на сквозняке, не касаясь друг друга, но бронза гудела и придавала тишине металлический оттенок.

Язык кечуа был элегантным. Время от времени он замирал на полуслове, словно балетный танцор, там, где английский промчался бы дальше.