Цитаты из книг — Сергей Смирнов

Героями не рождаются, и нет на свете людей, лишенных чувства страха. Героизм — это воля, побеждающая в себе страх, это чувство долга, оказавшееся сильнее боязни опасности и смерти.

Для героя, для человека совершившего подвиг, высшая награда заключается в том, что о нем знает и помнит народ.

"Имеем ли мы право забывать, что стоили нам мир и свобода? Разве не было бы такое забвение предательством перед памятью павших воинов, перед горем безутешных матерей, одиноких вдов, осиротевших детей? Этого нельзя забывать во имя нашей упорной борьбы за мир, которая немыслима без горькой памяти о бедствиях минувшей войны".

Недаром говорят, что своя трудная жизнь помогает понять трудности других и человек, сам много перенесший, становится отзывчивей к людскому горю.

-Нет, - ответил неизвестный. - Я был один, и я вышел только для того, чтобы своими глазами посмотреть на ваше бессилие здесь, у нас, в России. Я выпустил свой последний патрон в воздух, но расстрелять меня вы не посмеете.

Приказ, полученный в штурмующих частях к вечеру 22 июня,был, по существу, первым приказом об отступлении, отданным германским войскам с момента начала Второй Мировой войны. Гитлеровская армия не отступала ни разу, ни на западе, ни на севере, ни на юге Европы, но она вынуждена была отступить в районе Брестской крепости в…

Некоторые женщины и девушки-подростки бесстрашно шли под огонь, поднося обороняющимся боеприпасы. А были и такие, которые, взяв в руки оружие, становились в ряды защитников крепости, сражались плечом к плечу со своими мужьями, отцами и братьями.

Несколько раз женщинам предлагали взять детей и идти сдаваться в плен. Но они наотрез отказывались, пока ещё можно было хоть чем-нибудь поддерживать силы ребят. Мысль о фашистском плене была им так же ненавистна, как и мужчинам.

Им не сбрасывали с самолетов боеприпасов и продовольствия. О них не писали в газетах, не говорили по радио. Родина даже не знала о том, что они ведут свою героическую борьбу.

Природа Белоруссии всегда на стороне обороняющегося. Её непролазные пущи, её непроходимые болотные топи делают эту республику естественной крепостью. Здесь очень удобно обороняться и очень трудно наступать.

Стремясь возбудить среди пленных национальную вражду, лагерное начальство создавало более лёгкие условия для украинцев или местных, западных белорусов и пыталось вербовать из них полицаев и провокаторов.

Старательными помощниками фашистской охраны с первых же дней стали «хальбдойче» – полунемцы и прямые предатели из числа украинцев, русских, белорусов. Они были не менее, а порою и более жестокими палачами, чем сами гитлеровцы, – ведь известно, что предатель идёт дальше врага.

– Их так трудно взять в плен, – говорил однажды немецкий офицер группе наших женщин. – Когда нет патронов, они бьют прикладами, а если у них вырвут винтовку, кидаются на тебя с ножом или даже с кулаками.

В этой книге рассказывается о десятках защитников Брестской крепости. Но сотни и тысячи имён таких же достойных славы героев обороны, как погибших, так и живых, здесь не упомянуты. Даже всех уцелевших невозможно перечислить в одной книге, а другие – и таких огромное большинство – остаются доныне безымянными.

Не считали себя героями и бывшие защитники Брестской крепости. Они рассуждали так: да, я перенёс много трудного, тяжёлого там, в Брестской крепости, но ведь я просто выполнял свой солдатский долг, делал то, что мне было положено, так же как все эти четыре года Великой Отечественной войны на других участках фронта честно…

Отрезанная, окружённая врагом, засыпаемая снарядами и бомбами, Брестская крепость и в самом деле была как бы маленькой Одессой и маленьким Севастополем. Защитники крепости, ведя свою неравную борьбу, переносили такие же трудности, такие же тяжкие лишения, какие испытывали в дни блокады наши героические ленинградцы. На…

Однажды на участке 455-го полка немецкий танк вошёл в казарменный отсек, над дверью которого наш санитар вывесил большое, заметное издали полотнище с красным крестом. Здесь, в этом отсеке, на бетонном полу лежали тяжелораненые. Крик ужаса вырвался у всех при виде появившегося в дверях танка, а машина, на мгновение…

Гитлеровских генералов и офицеров, командовавших штурмом крепости, бесило это неожиданное для них упорство осаждённых. Их части надолго застряли здесь, на первых метрах советской земли, тогда как авангарды наступающей немецко-фашистской армии уже овладели Минском и двигались дальше, в направлении Смоленска и Москвы.