Цитаты из книг — Павел Муратов

История всюду являет поучительнейшие примеры, но человечество нисколько не становится от этого мудрее и спокойнее.

Строительная лихорадка кажется хронической болезнью новой Италии парламентов и муниципалитетов. Новые кварталы вырастают в Риме с такой быстротой, которая мало оправдывается какими бы то ни было необхо-димостями. Вместе с тем и старая часть города не дает покоя индустриальному усердию передовых людей. Они начинают…

Современный путешественник не раз испытывает в Риме сожаление о тех временах, когда Стендаль мог бродить по кривым и немощеным улицам папского города, искать одиночества среди заброшенных руин или набрасывать страницы дневника в своей комнате на Via Gregoriana с видом на купол Петра, поднимающийся над лугами…

Не было обстоятельств, среди которых мог потеряться француз. В кармане у него всегда находились два, три готовых выхода, и лорду Эльмору оставалось только из них выбирать. Огюст знал все состояния и положения людей. Богатство и бедность, деревня и город, честность и плутовство не имели от него тайн.

В Риме в короткое время, занятое правлением двух пап, Юлия II и Льва Х, между 1503 и 1521 годами, как бы осуществилась старая мечта человечества о золотом веке искусств. Для всех последующих поколений то, что было создано здесь в эти годы, свидетельствовало о равенстве душевных сил нового человечества с теми душевными…

Рим не такой город, как все другие города. У Рима есть очарование, которое трудно определить и которое принадлежит только ему одному. Испытавшие силу этого очарования понимают друг друга с полуслова; для других это загадка.

Вечность Рима не вымысел - его окружает страна, над которой время остановило полет и сложило крылья. Исторический день здесь никогда не наступал, здесь всегда брезжит рассвет нашего бытия.

Знание раздражало Эльмора своею неоконченностью, а вера своими сомнениями. Он научился презирать и то и другое, и тогда решил переделать все, что было сделано человечеством с начала и до конца.

В Пизе, как и везде в Италии, готический стиль был воспринят прежде всего как система декоративных мотивов. Итальянская готика создала только один органический архитектурный тип, тип французсканских церквей.

Возрождение не есть случайное содержание одной исторической эпохи, скорее, это один из постоянных инстинктов духовной жизни человечества.

Есть люди, которые являютъ лучшія стороны своего «я» лишь въ согласіи съ собою и со своими домашними, въ уютѣ своихъ комнатъ, въ правильномъ круговоротѣ своихъ обычныхъ занятій и дѣлъ.

Мир дан человеку, и так как это – малый мир, то в нем драгоценно все, каждое движение нагого тела, каждый завиток виноградного листа, каждая жемчужина в уборе женщины. Для глаза флорентийского художника не было ничего малого и незначительного в зрелище жизни. Все составляло для него предмет познания.

На необъятном кладбище истории, бесследно поглотившем целые народы, среди запутанного лабиринта могил, приютивших невечные страсти, недовоплощенные порывы, несделанные дела, памятник Кватроченто возвышается одиноко и отдельно, прекрасный и законченный, как создание художника.

Он был одним из первых героев нового человечества, обреченного жить под равнодушным небом и на опустошенной земле, усеянной обломками разбитых верований, пророчеств и обещаний.

Когда силы жизни растрачены и самая жизнь прожита, мы больше умеем дорожить отдельными минутами, в которых нет ничего, кроме удержанной взором полосы полей, кроме ощущения ветра на лице и воспоминания о прозрачности неба.

История не помнит такого зла, век политической страсти недолог. Время бледнит самые яркие краски событий и заглушает самые шумные споры.

Для того, чтобы флорентиец 15 столетия мог окинуть взглядом свои владения, они не должны были быть безмерны. Мир, в котором он жил, был невелик, и горизонт его был замкнут лысыми Апеннинами Пистойи с одной стороны и усеянными виноградниками холмами Кьянти - с другой. Еще не пришло время для беспокойных душ, считающих…