Лучшие книги Гастона Башляра

Классическая работа 1958 года известного французского феноменолога посвящена образам пространств, их месту и функционированию в литературе и искусстве - от трактатов Ямвлиха и эссеистики Бодлера до романов Виктора Гюго и картин Ван Гога. "Поэтика пространства" - одно из самых лирических исследований феномена дома. Башляр приглашает нас в путешествие от подвала до чердака, чтобы показать, как восприятие жилища и других укрытий формируют наши мысли, воспоминания и мечты.

Огонь и тепло дают ключ к пониманию самых разных вещей, потому что с ними связаны неизгладимые воспоминания, простейший и решающий опыт каждого человека. Огонь — это нечто глубоко личное и универсальное. Он живет в сердце. Он живет в небесах. Он вырывается из глубин вещества наружу. Он прячется в недрах материи, тлея под спудом, как затаенная ненависть и жажда мести. Из всех явлений он один столь очевидно наделен свойством принимать противоположные значения — добра и зла. Огонь — это сияние Рая и пекло Преисподней, ласка и пытка. Это кухонный очаг и апокалипсис... Огонь противоречив, и потому это одно из универсальных начал объяснения мира.

Главная тема исследования "Вода и грёзы" — влияние первородных стихий на наше бессознательное; поиск тех взаимосвязей, что роднят психическую жизнь человека с жизнью природы. Башляр, изучая широкие пласты философского и литературного наследия, ищет ответ на вопрос: "Мы ли воображаем окружающую нас материю или, как писал Тютчев, мы сами — лишь грёзы Природы?"

Книга французского философа Г.Башляра "Грезы о воздухе" представляет собой третью часть его пенталогии, посвященной поэтике стихий. На примере многочисленных литературных произведений автор анализирует действенность того, что он называет динамическим и материальным воображением. Большое внимание в этой книге уделено творчеству таких писателей, как Шелли и Ницше. Заключают книгу философские выводы Г.Башляра.

Для студентов, преподавателей вузов, историков философии, литературоведов, а также широкого круга читателей, интересующихся историей развития мировой культуры.

В основу издания положены два труда Башляра - "Новый научный дух" и "Философское отрицание". В своих книгах автор стремится философски осмыслить специфические черты мышления при разработке теории относительности, квантовой механики и других новейших физических теориях.

Книга "Земля и грезы воли" - четвертая часть пенталогии Башляра, посвященной Поэтике Стихий. Кроме того, это первая часть дилогии о земле в рамках этой пенталогии. В центре внимания автора находится творчество поэтов и писателей, посвятивших себя земной стихии, в том числе творчество Гюйсманса и Мелвилла. Русскому читателю небезынтересно будет узнать, что к поэтам земли Башляр относит Блока, Андрея Белого и Есенина. Другая основная тема - уроки воображения стихии, самопсихоанализ. Для студентов и преподавателей вузов - философов, филологов, психологов, а также широкого круга читателей, интересующихся историей мировой культуры.

Гастон Башляр - французский философ, эстетик, исследователь психологии художественного творчества, интерпретатор поэтических текстов. Мысль Башляра - и эпистемологическая и поэто-логическая - поэтически напряжена. В истории французской культуры XX в. трудно найти аналогичный пример столь глубокого проникновения и в науку, и в поэзию. В своих последних работах Башляр движется к феноменологии как пониманию. В том вошли следующие работы "Поэтика грезы", "Интуиция мгновения", "Право на грезу".

Г.Башляр - французский философ, эстетик, исследователь психологии художественного творчества. Его называли "последним учеником Леонардо да Винчи", имея в виду универсальные познания и его вклад в различные сферы культуры: философию науки,

Книга «Земля и грезы о покое» — заключительная часть пенталогии Башляра, посвященной поэтике стихий. Кроме того, это вторая часть дилогии о земле в рамках этой пенталогии.
Стихия земли рассматривается автором в психоаналитических аспектах жилища и хранилища сокровенных богатств. Автор анализирует отражение в литературе, в донаучных представлениях и просто в грезах таких архетипических образов, связанных с землей, как грот, корень, змея и лоза. Своеобразные психоана­литические идеи Башляра иллюстрируются примерами из произведений Шекспира, Гете, Гюго, Сартра, Малларме, Розанова и др.
Для студентов и преподавателей вузов — философов, филологов, психологов, а также широкого круга читателей, интересующихся историей мировой культуры.

Tous les êtres qui aiment la grande rêverie simplifiée, simplifiante, devant un ciel qui n'est rien autre chose que " le monde de transparence ", comprendront la vanité des " apparitions ". Pour eux, la " transparence " sera la plus réelle des apparences. Elle leur donnera une leçon intime de lucidité. Si le monde est aussi volonté, le ciel bleu est volonté de lucidité. Le " miroir sans tain " qu'est un ciel bleu éveille un narcissisme spécial, le narcissisme de la pureté, de la vacuité sentimentale, de la volonté libre. Dans le ciel bleu et vide, le rêveur trouve le schème des " sentiments bleus " de la " clarté intuitive ", du bonheur d'être clair dans ses sentiments, ses actes et ses pensées. Le narcisse aérien se mire dans le ciel bleu.

French philosopher Gaston Bachelard (1884–1962) is best known in the English-speaking world for his work on poetics and the literary imagination, but much of his oeuvre is devoted to epistemology and the philosophy of science. Like Thomas Kuhn, whose work he anticipates by three decades, Bachelard examines the revolution taking place in scientific thought, but with particular attention to the philosophical implications of scientific practice. Atomistic Intuitions, published in 1933, considers past atomistic doctrines as a context for proposing a metaphysics for the scientific revolutions of the twentieth century. As his subtitle indicates, in this book Bachelard proposes a classification of atomistic intuitions as they are transformed over the course of history. More than a mere taxonomy, this exploration of atomistic doctrines since antiquity proves to be keenly pedagogical, leading to an enriched philosophical appreciation of modern subatomic physics and chemistry as sciences of axioms. Though focused on philosophy of science, the perspectives and intuitions Bachelard garnered through this work provide a unique and even essential key to understanding his extensive writings on the imagination. Roch C. Smith's translation and explanatory notes will help to make this aspect of Bachelard's thought accessible to a wider readership, particularly in such fields as aesthetics, literature, and history.

In The Dialectic of Duration Gaston Bachelard addresses the nature of time in response to the writings of his great contemporary, Henri Bergson. The work is motivated by a refutation of Bergson’s notion of duration – ‘lived time’, experienced as continuous. For Bachelard, experienced time is irreducibly fractured and interrupted, as indeed are material events. At stake is an entire conception of the physical world, an entire approach to the philosophy of science. It was in this work that Bachelard first marshalled all the components of his visionary philosophy of science, with its steady insistence on the human context and subtle encompassing of the irrational within the rational. The Dialectic of Duration reaches far beyond local arguments over the nature of the physical world to gesture toward the building of an entirely new form of philosophy.

В сборнике представлены исследования известных философов и культурологов: Ф.Шеллинга, Г.Марселя, Г.Башляра, Б.Малиновского, Дж.Р.Ферса, А.Л.Елфимова. В их работах рассматривается комплекс следующих проблем: природа общества, психологические границы общества, психологические типы в культурах, человек и его мир, процессы культурного изменения.