5 О доблестях, о подвигах, о славе...

Считается, что книги на историческом материале лучше удаются носителям родной культуры, у них меньше шансов засадить роман развесистой клюквой, нравы и обычаи страны им известны и привычны. Но вот «Сёгун» Клавелла оказался исключением, чуть ли не единственным на моей читательской памяти. По-моему, так тонко и точно показать читателю мир востока не удавалось ни одному человеку западной культуры. И его интерпретация исторических событий оказалась просто блестящей, и автору удалось сделать понятным европейцу сложные, не всегда близкие нам ритуалы и обычаи, развернуть для читателя лепестки цветка культуры чужой страны так, чтобы увидеть всю ее прелесть, вызывающую неподдельное восхищение.

Я прожила вместе с автором и его героями в Японии начала XVII века без малого месяц и мне не хотелось возвращаться. В этой книге есть все. И каждый найдет в ней то, что ему ближе. Кто-то историю столкновения двух культур, в которой каждая нация считает другую дикарями и варварами и лишь более близкое знакомство может изменить ситуацию. Кто-то восточный вариант саги Мартина с интригами, бесконечной борьбой за власть, войнами и горами трупов. Кто-то пронзительную историю любви женщины-самурая и пришельца-варвара. Я уж не говорю об истории, философии, культуре и обычаях одной из самых самобытных цивилизаций мира.

Итак, однажды к берегам Японии прибило штормом голландский торговый корабль. Бесконечно долгий морской переход пережили лишь пятнадцать человек во главе с капитаном-англичанином. На берегу их сначала чуть не казнили, а потом решили дождаться вердикта местного князя. И он начал с того, что сварил в котле одного из моряков. Потому что ему так захотелось. И была бы судьба всех оставшихся столь же печальна, если бы капитану Джону Блэкторну не удалось заинтересовать своей персоной самого Торанагу-сан, даймё всех окрестных земель и этот местный Макиавелли не увидел в чужеземце орудие, способное помочь ему в борьбе за титул сёгуна. Так в японской истории назывались люди, которые реально (в отличие от императорского двора в Киото) управляли Японией большую часть времени с 1192 года до периода Мэйдзи, начавшегося в 1868 году. Японцы назвали Блэкторна Андзин-сан, кормчий, не в силах выговорить его настоящее имя. К его счастью, у Андзин-сана обнаружилось звериное желание выжить, гибкий ум, неуемное любопытство к чужой культуре и желание учиться, а также получить назад свой корабль и имущество. Немалое значение сыграла встреча с прекрасной Марико-сан, ставшей его переводчицей, наставником во всем, а потом и возлюбленной.

Крещенная в Христову веру отцами-иезуитами и выучившая два языка, португальский и латынь, она оказалась для Блэкторна источником бесценных сведений о японской культуре, языке и правилах поведения. Только ее бесконечному терпению он обязан тому, что не лишился головы, или еще каких-нибудь важных частей тела, особенно вначале, когда все японские обычаи казались ему дикими, поведение японцев сродни безумию, а отсутствие привычной пищи и выпивки сводило с ума. Конечно же, он бы не выжил, если бы их двоих не связала общая карма.
Немного спойлеров. Марико-сан, красавица древнего рода, потерявшая все привилегии за участие отца в заговоре против одного из правителей и сохранившая ненужную ей жизнь только благодаря любви мужа (которого за это возненавидела), внешне она похожа на райскую птичку, всегда прекрасная, спокойная, мудрая и стойкая. Но ее сюзерен Торанага сравнивает ее с ловчим соколом, бесстрашно летящим к своей цели. Как мне показалось, все-таки к смерти. Но на пути к ней ей столько удастся сделать — завершить свою жизнь согласно кодексу бусидо, спасти своего сюзерена из ловушки, а возлюбленного от смерти, почтить род ненавистного мужа и устроить будущность сына, помочь святым отцам, давшим ей новую веру и чудовищно опозорить претендента на роль правителя Исидо, наглядно показав ему разницу между благородным самураем и выскочкой-крестьянином. А за свою стойкость, ум и верность получить от всех богов последнюю награду на этом свете – любовь чужеземца, ставшую взаимной и подарившей ей недолгое счастье. Конец спойлеров.

Марико-сан, ваша карма была умереть со славой – и жить вечно…

Все это сплетение страстей, вожделений, гордости, доблести, интриг и взаимных манипуляций составляет один из увлекательнейших пластов романа.

Еще один пласт – это причудливые, запутанные вопросы веры. Синто, изначально присущий японской культуре, переплетается у местных жителей с буддизмом, пришедшим из Китая, а на это накладывается христианство, насаждаемое первыми приплывшими в Японию европейцами – португальцами и испанцами, строившими христианские храмы и массово обращавших местных жителей в католицизм. Одни правители поддерживали новую религию, другие массово распинали ее приверженцев и требовали возврата к старым верованиям. В этой книге еще добавится конфликт между протестантской ветвью христианства, исповедуемой Блэкторном и голландскими купцами и католицизмом отцов-иезуитов, никогда не отличавшихся терпимостью к иным конфессиям. Это тоже станет одной из ветвей раскидистого древа интриг, произрастающего на страницах книги.

Другую ветвь составят не менее увлекательные интриги и козни местных даймё за передел власти. И тут, конечно, главное действующее лицо – Торанага-сан, в реальности Токугава Иэясу, непревзойденный мастер интриги, самый могущественный даймё Японии, преданный своими соратниками, но не сложивший оружия, и с помощью хитрости, терпения, притворства, маленькой женщины-самурая и капитана голландского корабля сумевший вырвать у своей кармы свой сёгунат. Здесь можно в очередной раз ужаснуться хладнокровию, с которым власть имущие распоряжаются жизнями обычных людей, но нельзя не понимать, что это лишь необходимая плата за обретение власти.

Можно бесконечно перебирать четки сюжетных линий, вспоминая полюбившихся героев, страшась и удивляясь прихотливости их судеб и радоваться, что у меня появился еще один любимый автор. Читайте!

Картинка