4 Спойлер Тот, кто умеет правильно употребить время, никогда не ощущает в нем недостатка

Продолжаю чтение цикла "Гугенотские войны". Потрясающе!

Эта книга мне нравится определенно больше, чем "Королева Марго". В ней чуть меньше крови, но всё столько же убийств, драк, интриг и, конечно же, любви.

Противостояние Генриха III и его брата, герцога Анжуйского, набирает обороты, плетутся заговоры, возникает Лига, жаждущая повторения Варфоломеевской ночи. Впрочем, из персонажей первой книги здесь активные лица лишь Генрих и Франсуа. Генрих Наваррский появляется всего на одной странице, королева Марго лишь упоминается. Екатерина Медичи материализуется лишь в паре глав. Зато новых героев возникает достаточно.

Особенно выделяется Шико, дворянин, состоящий на службе у короля в качестве шута. Прикрываясь своим положением, Шико активно участвует в политике, открывая Генриху глаза на происходящее и подталкивая его к нужным выводам и действиям, помогает раскрывать заговоры и, конечно же, мстит своим обидчикам. Шико — отдушина романа, его словесные пикировки с королем заслуживают отдельного внимания. Я искренне смеялась над сценами, где эти двое сталкиваются, хотя, если посмотреть более критическим взглядом, Шико слишком уж смело ведет себя для шута. Не будь Генрих таким мягким к своим фаворитам (по крайней мере, в фантазии Дюма), шута давно могли бы казнить за слишком длинный и острый язык.

Интересно было наблюдать за любовным четвероугольником граф де Бюсси-господин де Монсоро-госпожа де Монсоро-герцог Анжуйский. Трое мужчин, претендующих на одну женщину. Для де Бюсси Диана — ангел во плоти, любовь всей жизни; для ее мужа, графа де Монсоро — объект мании, которым он жаждет обладать целиком и полностью; для герцога Анжуйского — ускользающий из раза в раз трофей. Диану по-человечески жаль, не повезло ей стать предметом поклонения стольких мужчин, да не простых мужчин, а обладающих силой и властью! Один Франсуа — брат короля, что уже о многом говорит. И хоть Дюма-отец довольно вольно обращается с историческими личностями и событиями, мне нравится, что он не переделывает реальность на свой лад. Умер — значит умер, никаких "и жили они долго и счастливо".

А вот линия монаха Горанфло меня не впечатлила. И непонятно, почему Шико питал к нему такое расположение, почему жалел и спасал в трудные минуты. Особенно учитывая, что временами по вине Горанфло едва не запарывались планы, которые, вообще-то, призваны идти во благо государству.

Что ж, будем читать заключительную часть цикла. И, соглашаясь с цитатой, ставшей названием рецензии, ответственно заявляю: чтение классики — одно из самых правильных употреблений времени!