3.5 Сказка для взрослых

Что если границы размоются и страны не станет? Что если город разрушится и уйдет под землю? А на месте домов зацветут поля?

Я сейчас нахожусь на очень странном этапе своей жизни. Балансирую на грани между тем, чтобы назвать его лучшим и тем ,чтобы записать в худшие. Все что раньше было простым стало сложным. Все что раньше давалось легко, теперь тянет к земле с невероятной силой. И все это приводит к тому, что на многие вещи я могу смотреть только в негативном ключе. Возможно поэтому я долго откладывала чтение этой книги. Мне хотелось быть объективной. Насколько это возможно в оценивании литературы. А потом я подумала, а почему собственно и не прочитать. Что как не смерть может дать нам силы продолжать жить. А тут и смертей не одна, а четыре. Чем, как говорится, черт не шутит.

В первый вечер меня хватило на страниц сорок. Примерно девять это обращение к читателю. А дальше уже по сюжету. Автор знакомит нас со смертями. Смерть-ребенок, смерть-девушка, смерть-женщина , смерть -старуха. Но об этом мы можем узнать еще в аннотации. Так что пока ничего нового. Также на страницах появляется Ирвин. Ветеран. О котором мы тоже узнаем в аннотации. А еще там про самоубийство. Не люблю эту тему. Тем более на контрасте со стариком, который бы еще пожил, но пора и честь знать. Но это вкусовщина. Наверное об этом нужно было сказать. Судить сложно. Но чтение я прекратила.

Ненадолго, конечно. Следующим вечером я дочитала книгу до конца. Главный герой повести старик-ветеран, как уже было сказано ранее. Он вдовец. Его жена мертва, но он продолжает трепетно хранить память о ней. Это мило. И какое-то время я думала, что это будет история любви. В какой-то степени это так и есть. Но все же не совсем так. И вот за Ирвином приходят смерти. Чтобы сделать свою работу. Вы понимаете какую. А Ирвин просто говорит, что нет. Умирать мне рано. И они отступают.

Скажу честно. Все эти разговоры со смертью, игры в бессмертие и все вот это вот психомистическое наполнение для меня сотрясание воздуха. Я не из тех кто верит в загробный мир и мне сложно превратить смерть во что-то осязаемое. Тем более как-то ее структурировать и раздать каждой обязанности. Люди умирают. Это бывает больно. Но это неотвратимо. И я сейчас больше себя пытаюсь в этом убедить, а не вас. Потому что с пониманием смерти у меня есть некоторые проблемы. Поэтому я сразу выбросила из книги всю это околосмертную линию. Я не стала разбираться в иерархии смертей, в том что им нужно, почему они выглядят так и не иначе. Не мое. Не хочу. Стала ли книга от этого хуже? Нет. Просто для меня она стала про другое.

С последнего написанного мной предложения прошли почти сутки. Вы этого не заметили, а мне почему-то стало сложнее подбирать слова. Вчера я просто оставила рецензию недописанной. С мыслью, что вернусь к ней завтра. И вот наступило завтра. А я снова путаюсь.. Не хочется откладывать в долгий ящик. Пока впечатления от прочтения еще яркие

Ирвин ветеран. В моей семье не было ветеранов. Мой прадед лишился обеих ног на работе. Таких на фронт не призывают. Чечня, Афганистан, как говорит моя бабушка, бог уберег. Украина…Израиль. Год назад моего мужа мобилизовали. Уже три недели моя еврейская тетя не выходит на связь. Сказать, что мне тревожно, это ничего не сказать. И эта тревога сидит у меня в груди каждый день. И эта книга подняла в моей груди такую нестерпимую панику, что я захлопывала ее каждые пять минут и открывала снова.

Ирвин ветеран. Он одинок. Его фронтовые друзья уходят друг за другом. Родной сын немногословен, а внучки между собой никак договориться не могут. Ирвину больно, тошно. Он живет, цепляясь за воспоминания о любимое жене и всячески открещивается от воспоминаний о войнах , в которых он участвовал. Для него война была работой. Обязанностью. Тем, что кормило его семью. И вот на пороге смерти он осознает, что не хочет войны для своих близких. И создает общество. Общество, которое продвигает идею, что развязывать войны должно не правительство, а специальный комитет, состоящий из тех, кто знает о войне не понаслышке. Из тех, кто многое теряет вступив в вооруженный конфликт. Из тех, кому если что придется остаться в стране, пропитанной порохом. И вот это уже сказочка для взрослых. Таким был бы идеальный мир. Но всегда …всегда будет огромное, отвратительное, смердящее НО!

Но что если голоса в комитете можно будет купить? А если в комитете будут люди, такие как Ирвин, для которых война профессия? Захотят ли они остаться без работы?Что если война будет необходима, но люди, которые принимают решение ошибутся? Или наоборот.

Ирвин не узнает этого. Ирвин создал в своей голове идеально работающую машину, воплотил это в жизнь и переложил обязанности на внучек. И ушёл. Он не создал мир во всем мире. Он придумал комитет, которые его создаст. Бюрократическую машину. Пусть поначалу это так и не будет выглядеть. Но в итоге станет. Потому что невозможно иметь в руках власть, которую нельзя контролировать. Перед тем как начать обсуждение каждый должен сдать тест на наркотики. Принести справку о психической стабильности. Справку о доходах, чтобы верить, что тебя не купили. И прочее, прочее, прочее. И в конечном итоге комитет будет завален бумагами, а люди будут убивать друг друга на войне. Но стоит отметить, что все происходящее в книге это не настоящее время. Это будущее. Возможно, когда-нибудь мы дорастем до этого. Но сейчас, постоянно проверяя телефон, чтобы хоть как-то успокоить себя, я в это не верю. Я не верю, что люди когда-нибудь смогут жить в мире.

Все что успокаивало меня на протяжении книги это то, что Ирвин с войны вернулся. Хочется чтобы каждый был как Ирвин. Чтобы каждый, кто сейчас слышит пулеметные очереди, все над чьими головами пролетают ракеты были как Ирвин. Чтобы они могли выбрать когда им умереть. Чтобы они могли уйти из жизни на своих условиях. Чтобы они могли выбрать жизнь и никто бы не посмел это оспорить. Хочется чтобы они состарились,чтобы ходили в магазин за фасолью, обижались, что им место в автобусе уступают, ссорились бы с банковскими служащими. Любили, теряли, смеялись, плакали, покупали квартиры, брали кредиты, воспитывали детей. Чтобы они жили.
И чтобы встретили смерть (или несколько смертей, если так оно и есть) мирно лежа в своей кровати. И если мы не можем контролировать мир во всем мире. То пусть мир будет хотя бы у нас в сердце.