5

Стиль Стивенсона узнаваем. При желании автор "Семиевия" и "Ртутного" цикла мог бы стать неплохим популяризатором науки или научным журналистом. В "Ртути" и её продолжениях Нил Стивенсон закапывался в алхимию, экономику, тонкости чеканки монет и зарождения банков. Здесь же автор скурпулёзно, но доходчиво описывает уже существующие космические разработки, 4 вида роботов, разрабатываемую с 1870-х по 1920-е физику цепочек, биологию, генетику и элементы экологии с развитием экосистем. С такой базой в некоторых главах романа хотелось устранить диалоги героев и оставить только научную составляющую. Особенно раздражали герои в начале первой части романа, потом же после гибели наземного человечества некоторые астронавтки слегка поумнели, а бывший телеастроном стал ответственней.
Особо раздражало в первой части, что русские и китайцы из Китая - это бессловесные роботы-трудяги, человекомашины в открытом космосе и с запредельным графиком. В это же время выходцы из Америки и Европы страдают страдашки, болтают, нажимают на кнопочки, командуют, снова болтают, занимаются сексом, болтают, нажимают на кнопочки и т.д. С ужесточением ситуации прародительницы синих рас дисциплинировались. Однако, тем страннее была вспышка Дины во время судьбоносного голосования семи Ев и восьмой Луизы. В первой части верилось в земных болтунов, в научные выкладки, описания роботов, скафандров и модулей для работы в открытом космосе. В послесловии Стивенсон отметил, что модули по типу "луковицы" существуют реально, а об аппаратах из тонкой "фольги" я читала в книге о программе "Аполло". Научные выкладки пестрят яркими и бытовыми сравнениями, а термины использованы не сложнее школьной программы. Предполагаю, что русскоязычным читателям очень повезло с переводом. Аудиоверсию отложу до дальней поездки, этот легко ложащийся на слух текст для удовольствия можно и переслушать.
Во второй и третьей частях романа русские стали эквивалентом Евгения из "Ртутного" цикла: ассоциации с надёжностью, малоэмоциональностью, изобретательностью и защитой. Ближе к прикрывающей стене, чем к медведю. Интересно, почему именно подобный стереотип повторяется из книги в книгу.
Из поведения астронавтов из первой части романа у меня создалось ощущение о перепевке сюжета о колонизации: белые хозяева (я больше о культуре и эмигрантах в США и Европу, чем о реальном цвете их кожи) и все остальные. Король Бутана и достойная гордость маленькой страны затмили для меня дока Дюба и всё его англоговорящее окружение. Неприязнь смягчилась с появлением на орбите швейцарца Маркуса и экспедиции четверых к ледяному осколку кометы, а потом и обиженки из цветных и молодёжи убедили снизить градус снисхождения и лояльности. Ещё в начале многие герои были ужасны в диалогах, хотелось их заткнуть и срочно предоставить отстранённо разъясняющее слово спокойному и доходчивому автору. Шон Пробст в своих репликах казался взбалмошным богатым придурком, которому что-то втемяшилось в голову, и ради его прихоти вся станция лишается большинства роботов. На том этапе я была заодно со взбунтовавшейся частью по-военному дисциплинированных коллективистов. Если таковой была задумка автора об ярчайше выраженном интроверте, то она удалась. "Выстрелившее в нужный момент ружьё" с вернувшейся глыбой льда успокоило меня своевременными разъяснениями рассказчика, остальные задумки тоже не остались брошенными.
Воплощение в семи расах идеи проклятого и отверженного повторяют многократные библейские сюжеты, в которых изгнанник один из двух (Каин), проклят один из трёх (Ханаан), предатель один из двенадцати и один оступившийся (Пётр и Иуда). В "Семиевии" расы разделились 4 на 3 и частично перемешались. В агрессивную и пропагандистскую встречи с шахтёрской земной расой поверила, а про миролюбие с подводными жителями - не особо после всего произошедшего. Идиллический финал в духе "мир, дружба, фотки" достовернее смотрелся бы передышкой перед новым витком "холодной войны", чем реально мирным финалом. Читатель оставляет героев в момент хрупчайшего равновесия, которое реально могло бы продлиться до следующего рассвета.
Рада продолжению знакомства с творчеством Стивенсона, предвкушаю нескучную поездку с аудиоверсией.
P.S. Стивенсон слегка коснулся темы мифологизации событий на станции до и после гибели Земли в культуре через 5000 лет. Не сомневаюсь, что автор при желании развил бы тему, если бы был нужен подходящий к сюжету эпизод. "Семевие" - ограниченный в объёме однотомник, иначе разных отраслей науки было бы ещё больше.