Я испытывал горечь человека, внезапно очнувшегося от волшебного сна и понявшего, что это чудо больше никогда не повторится. Нет, я не закрывал глаза на правду и не питал никаких иллюзий по поводу этой женщины! Честно говоря, я всегда знал, как знал и Анатаз, как знали все… Но в эту минуту мне открылась еще одна истина, может быть, самая ужасная: у нас с Жанной нет и не будет общих воспоминаний. Все, что я перечувствовал рядом с ней, я перечувствовал один. Наши прогулки были только моими прогулками, ее объятия, ее страстность ее веселость не предназначались никому. Она не любила конкретного мужчину или мужчин вообще — она любила только саму любовь.
"Черная земляника"