На дорогах Коннемары я чувствую себя, словно в Древней Греции. Люди смотрят на меня по-доброму и в то же время настороженно, словно не исключают, что я могу оказаться божеством, специально надевшим твидовый костюм.
Если бы так было на самом деле, и путешествующий по миру языческий бог явился бы к ним и открыл себя, думаю, они не доложили бы священнику. Привели бы домой, пожалели бы, погордились, налили бы молока, закололи бы для него курицу и сварили последнюю картошку. И только после того как он отошел бы на порядочное расстояние и сделался недосягаемым для людского гнева, рассказали бы об этом на исповеди.