- Что может сделать, - опять заговорила Грис Марсала, - монахиня, которая в сорок лет вдруг понимает, что продолжает оставаться все той же девчонкой, подавляемой своим отцом?.. Девочкой, которая ради того, чтобы не огорчать его и не совершить никакого греха, взяла на себя самый большой грех - за всю свою жизнь так никогда и не иметь действительно собственной жизни... Хорошо ли она поступила или, наоборот, безответственно и по-дурацки, когда в восемнадцать лет отказалась от земной любви, которая включает в себя такие слова, как "доверие", "отдаваться", "секс"?.. Что делать, когда эти размышления посещают тебя слишком поздно?