"Последняя из дома Романовых"

Екатерина II:

Счастье не так слепо, как обыкновенно думают люди. Чаще всего счастье бывает результатом личных качеств, характера и поведения.

…правителю нужна решительность… Чтобы свершать, что должно… и что порой так не хочется свершать. Решительность – вот главное качество счастливого человека. Нерешительны только несчастные и слабоумные…

…не только люди делают дела, но дела делают людей…

Раньше за этим столом сидели блестящие люди, теперь – исполнительные. Только, пожалуй, граф Панин сохраняет детскую страсть высказывать собственное мнение. Вещь полезная для державы в дни трудностей и излишняя в дни благоденствия. И нынче я держу его только для одного – участия в придворных интригах. Ибо пока они борются и ненавидят друг друга, я сильна…

…хвалить надо громко, а ругать тихо.

…слуга, рассказывающий правду про своего господина, не именуется верным. Именуется доносчиком, да к тому же дураком. Ибо говорил он тебе ту правду, которую его государыня услышать совсем не хотела… А доносчик да дурак именуется словом «опасный».

Идея самодержавия Божьей милостью есть величайшая идея нашего времени, нуждающаяся в постоянном бережении. Весь мир, все, что окружает нас сегодня, должно служить этой идее. И в том числе я сама. Что такое костюм государя? Это золото, драгоценности? Что наши дворцы? Блеск мундиров гвардии, картины из жизни богов и героев, ливреи слуг, тысячи зеркал и свечей? Все это служит сей идее. Все говорит: здесь, рядом с вами – Олимп, обиталище богов. Наше искусство должно быть светлым, возвышенным. Ибо люди должны радоваться, что совсем рядом с ними живут боги. И хотя я сама устаю от этого блеска, но, Божьей милостью императрица, охраняющая идею, я должна заботиться о ней. Да, в тягость – убирать волосы, одеваться в присутствии множества посторонних мужчин, но что делать? Я каждый день обязана дарить подданным эту выставку богоподобия. Да, мне куда милее отдаваться втайне прихотям своего сердца, но я не могу лишать подданных радости узнать об этом. Все, что касается особы монарха, прекрасно и священно. Ибо все, к чему прикасается монарх, немедля становится милостью Божьей. И его фавориты тоже. И, как Божьи дела, они не могут быть ни предметом зависти, ни обсуждения, но только восхищения. Ибо другая высшая цель – верноподданичество. Верноподданничество – вот похвала и добродетель гражданина!

У нас в России все секрет. И ничего не тайна.

Это самое в нем ценное – он всегда настаивает на том, чего хочу я сама (о Вяземском)

Я не люблю лести. Но почему-то самая грубая лесть всегда обезоруживает меня…

…истинно великие люди не могут прожить и дня без смеха и шуток, что бы с ними ни случилось. Печальны и надуты только глупцы.

Я счастлива высшим счастьем правителя. Я будто притягиваю нужных мне в данный момент людей.

Я заняла престол среди бурной борьбы. Но вот уже который год, слава богу, царствую мирно. Этому я обязана известным принципам в управлении… Прежде всего постоянство. Постоянство должно быть во всем. Постоянство всех в неуклонном исполнении моей воли и мое постоянство по отношению ко всем. Это значит, когда я даю кому-то место, он может быть уверен, что сохранит его за собой до конца, коли, конечно, не совершит преступления или болезнь не заставит его покинуть сие место. (А коли ваше величество убедится, что ошиблись в выборе министра?) Я оставлю этого человека на своем месте. И буду работать с его помощниками. Это не значит, что я стану его третировать. Наоборот, я сохраню видимость его влияния. …Итак, у нас все всегда знают, что их места и привилегии будут сохранены за ними до смерти. И потому никому не надо беспокоится и составлять заговоры.

…кощунственно потерять смех в любых обстоятельствах.

Прежде, когда я была молода, я оглядывалась на любое слово оттуда, я радовалась любому знаку одобрения. Чтобы получить это одобрение, я написала горы писем Вольтеру и барону Гримму. Все завоевывала общественное мнение… Но с возрастом я все чаще и с печалью понимала, что самое благоприятное мнение просвещенной Европы можно завоевать отнюдь не достойными поступками, а ценными подарками или попросту деньгами. Вы поступили плохо? Ну что ж, это вам будет стоить чуточку дороже – всего лишь.

Я так привыкла, что меня все беспокоят, что давно уже этого не замечаю.

…свобода лишь призрак обманчивый, ведущий к хаосу и к бездне. А эти разговоры о реформах… О, теперь я поняла… Бойтесь перемен, самодержавцы! Ибо лучшее всего лишь враг хорошего.