В те дни острова Палы еще не было на карте. Идея превращения страны
в оазис свободы и счастья не являлась несбыточной. Незатронутое внешним
миром идеальное общество имело возможность выжить. И Пала сохраняла
жизнеспособность, скажу я вам, до 1905 года. Однако менее чем за одно
поколение мир полностью переменился. Кино, автомобили, самолеты, радио.
Массовое производство, массовое уничтожение, массовая коммуникация; но
главное -- массовость населения: все больше и больше людей в разрастающихся
трущобах и предместьях. К 1930 году любому незаинтересованному наблюдателю
стало ясно, что для трех четвертей человечества свобода и счастье -- едва ли
не пустой звук. Сейчас, в шестидесятые, никто уже не задается подобными
целями. Внешний мир все тесней и тесней подступает к крохотному островку,
где царят счастье и свобода. Подступает неуклонно и неумолимо, все ближе и
ближе. Некогда жизнеспособный идеал ныне утратил свою жизнеспособность.
+
Здесь, на Пале, в Бога не верят,-- сказала она.-- Они верят только в
Гипнотизм, Пантеизм и Свободную Любовь. (Последние два слова она произнесла
с подчеркнутым презрением.)
-- И потому вы хотите сделать их несчастными в надежде, что к ним
вернется вера в Бога?
+
Она ужасающа; ее и медициной-то нельзя
назвать. Да, ваши антибиотики превосходны. Но лучше бы научиться повышать
сопротивляемость организма, чтобы не приходилось к ним прибегать. Вы умеете
делать фантастически сложные операции, но не умеете объяснить людям, как
надо себя вести, чтобы прожить без них. И так абсолютно во всем. Если ваше
здоровье подорвано, вам поставят заплату, но ничего не делается ради его
поддержания. Помимо канализационных стоков и искусственных витаминов,
профилактика почти отсутствует. А ведь у вас бытует пословица: лучше
предупредить, чем лечить.
+