Было не очень поздно. На Неве -- серый блеск, запах пыли и воды, кругом -- не громкий и не ясный рокот неспящего, но все-таки ночного города. Дальше на проспекте,-- непрерывающийся, но тоже не громкий шелест мягких колес по шоссе, тупой и частый стук копыт. За деревянными мостами, на Елагином -- внезапная, теплая, вся глубокая и душистая, сырость. Деревья только что окудрявились -- темными в сером сумраке,-- юными листьями. Влево белелась тускло-серебряными пятнами вода. Небеса вверху были как вода: тусклые, беззвездные, притаившиеся. И было хорошо,-- как хорошо бывает притаившемуся человеку с радостью в душе.