Было ясно, что США ни самостоятельно, ни в союзе с Европой не смогут с помощью военной силы исправить все недостатки в мире, и даже самые заметные из них, - вопреки тому, что утверждали многочисленные лидеры НАТО, опьяненные результатами акции в Косово.

Никто из лидеров натовской коалиции не следовал на практике делавшимся тогда торжественным заявлениям.

Уже через несколько месяцев после объявления новой в этическом аспекте внешней политики лидерам НАТО пришлось сдерживать свои оценки в отношении действий России в Чечне, а между тем в структурном плане эти действия были почти идентичны тому, что предпринимала Сербия в Косово.

В обоих случаях государство стремилось удержать власть над территорией с этнически чуждым населением, к тому же придерживавшимся иных религиозных убеждений, оказывая на него военное давление.

Военные акции России в Чечне были еще более жестокими и обширными, чем акции Сербии в Косово, и привели к еще большим человеческим потерям.

Перед лицом таких проблем большинство из тех, кто одобрял операцию в Косово в качестве прецедента для всего мира, молчали или приняли лишь формальные меры - главным образом, чтобы умерить критику, исходившую от собственных граждан.

Отступив от своих прежних позиций, что не делает им чести, сторонники операции НАТО в Косово успокоили свою совесть тем, что стали иначе квалифицировать жертвы. Те, кого в Косово официальные лица и пресса называли «борцами за свободу», превратились в Чечне в «мятежников» или «боевиков».

С самого начала косовской кампании руководство НАТО в Сербии (за достойным исключением премьер-министра Тони Блэра) заявляло, что наземная операция не предполагается - иными словами, что жизни военнослужащих не подвергнутся риску, - а будут осуществлены авианалеты с целью проверить, выдержит ли Слободан Милошевич непрерывные бомбардировки.

Страх человеческих жертв обусловил нанесение ударов с высоты, которая, как полагали, недоступна для сербской ПВО: от 15000 футов и выше.

Это свидетельствует о том, что - по крайней мере в Косово - желание западных демократических стран подвергаться риску во имя защиты моральных ценностей определяется высотой полета их бомбардировщиков.