Это была война за рабство,... «Декларация независимости или чувства без названия»

Это была война за рабство, я знаю. Авраам Линкольн объявил рабство неправомерным, и в 1865 году рабы были освобождены, и конгресс провозгласил незаконным владение другим человеком, - тихо сказала она. Я вздохнул, слегка сжав ее руку.

- Я не знал, известно ли тебе это дерьмо, но полагаю, что знаешь. Черт, да ты знаешь об этом лучше меня. Я бы не смог назвать тебе гребаный год, - сказал я. Она улыбнулась, пожимая плечами.

- Мы можем быть необразованными, но единственная вещь, про которую знаем мы все - это "Декларация независимости", - сказала она. - Подобно тому, как каждый христианин знает Библию, всякий раб не может не знать о документе, который должен был положить конец его страданиям. Это единственная вещь, за которую большинство из них вынуждены держаться, единственный имеющийся у них кусочек надежды.
...

-Я не могу спасти их всех, Белла, но я обещаю, что спасу тебя, - сказал я тихо. – Даже если это будет последнее проклятая вещь, которую мне доведется осуществить.

Она отстранилась от меня, и я разорвал кольцо своих рук на ней. Другая слеза соскользнула по щеке, но она улыбнулась. - Ты уже спасаешь меня, больше, чем ты можешь предположить. Я не жду ничего большего, но я благодарна тебе.

Я еле заметно улыбнулся. - Хорошо, - сказал я, отпуская ее, и смахивая слезы. - Но в скором времени я собираюсь выдать Изабелле Свон Декларацию независимости, вынудив тех, в чьих руках находится право на твое освобождение.

Ее лоб избороздили морщинки, а на лице появилось выражение понимания. - Так ты Авраам Линкольн, а твой отец конгресс? - Спросила она, улыбаясь.

Я усмехнулся. - Я думал, что я Север, и он Юг, и, конечно, гребаные Северяне одержат победу, но полагаю, можно и так сказать. До тех пор пока не схлопочу выстрел, как Линкольн. Я имею в виду, что ради тебя я бы, черт побери, принял пулю в сердце, tesoro, но без необходимости не хотелось бы. Раны от последнего чертова раза было достаточно, чтобы хватило на всю жизнь.