Убедившись, что тарх ушел, я осторожно понюхала себя. Никакого запаха, кроме аромата мыла, нет. Что там почуял этот тарх, что даже есть меня побрезговал? По-моему, коварство этих монстров заключается в том, что они делают больно морально.

А что, если прорыв сквозь Завесу выглядит так? Выходит стая тархов и начинает унижать воинов: «Ты толстый! Тебя никто не любит! Тебя бросила жена!» И работа бравых воинов состоит в том, чтобы выдержать этот поток унижений и заставить тархов уйти обратно.

Нервы сдали, и я расхохоталась громким истерическим смехом. Из глаз полились слезы, а вместе с ними ушло и напряжение, которое сковывало меня все эти жуткие минуты общения с иномирной сущностью. Но ведь и я в каком-то смысле тоже иномирная сущность...