И вот нам адресуют упрек в «бесцельности» (gratuité) — из-за того, что мы утверждаем свою независимость. Искусство для искусства не пользуется хорошей репутацией: это выражение наводит на мысль об игре, о жонглировании, о дилетантизме. Однако необходимость, по которой узнается подлинное произведение искусства, не имеет ничего общего с пользой. Это чисто внутренняя необходимость, которая, естественно, кажется чем-то безосновательным и бесполезным, если система отсчета установлена извне: например, как мы уже говорили, по отношению к революции самое высокое искусство может представляться чем-то второстепенным и даже смехотворным.
Вот здесь и заключена трудность — так и хочется сказать «невозможность» — творчества: произведение должно быть необходимостью, но необходимостью бесцельной; его архитектура не имеет практического применения; его сила бесполезна. Если эти очевидные истины кажутся сегодня парадоксами, когда речь идет о романе, между тем как любой человек легко допускает их в области музыки, то единственная причина этого кроется в явлении, которое нужно назвать отчуждением литературы в современном мире. Это отчуждение, которое сами писатели обычно испытывают, даже не отдавая себе в этом отчета, поддерживается почти всеми критиками, начиная с крайне левых, претендующих в любых других областях на роль борцов с отчужденным положением человека. И мы видим, что ситуация еще хуже в социалистических странах, где, как говорят, освобождение трудящихся стало свершившимся фактом.