Гоббсов Левиафан, заключающий в себе черты Бога и человека, животного и машины, - это смертный Бог, несущий людям мир и безопасности и на это основании - а не в силу "божественного права королей" - требующий безусловного повиновения. Против него не действует никакое право противодействия - ни ссылающееся на какое-либо высшее или иное право, ни основанное на религиозных аргументах. Только он один наказывает и вознаграждает. Он один в силу своей суверенной, законом определенной власти решает, что в вопросах справедливости считается правом и собственностью, а в делах религиозной веры - истиной и ее исповеданием.
Но более того: только суверенная государственная власть в силу своей суверенности определяет, во что поданные государства должны верить как в чудо, как в волшебство.