Азартные игры строятся так, что игрок вынужден принимать реше­ ния, фактически не имея никакой (или почти никакой) информации. Таким образом, он играет не с другим человеком, а со Случаем. А если вспомнить, что У. Дж. Рейхман пишет: «Случай является синонимом... неизвестных факторов, и в значительной мере именно это подразуме­ вает обычный человек под удачей»60, то станет очевидно, что азартная игра — модель борьбы человека с Неизвестными Факторами. Именно здесь мы подходим к сущности того, к а к о й конфликт моделировался в русской жизни интересующей нас эпохи средствами азартных игр и почему эти игры превращались в страсть целых поколений (см. при­ знание Пушкина Вульфу: «Страсть к игре есть самая сильная из стра­ стей») и настойчиво повторяющийся мотив литературы.