В те же годы началось стремительное развитие «новых индустриальных стран», которые сумели извлечь выгоды из диверсификации производства, аутсорсинга американской и европейской промышленности и усложнения цепочек международного разделения труда. Южная Корея, Тайвань, Малайзия, Индонезия, Турция, Бразилия и некоторые другие страны стали наглядными примерами догоняющего развития. Однако интересный феномен заключался в том, что это развитие, во-первых, стимулировалось самими западными странами, а во-вторых, не обеспечивало как такового «догоняния», если присмотреться к экономической статистике. Разумеется, так как темпы роста у «новых индустриальных стран» были выше средних, они сокращали разрыв с теми же США по масштабам ВВП — однако никому из них не удалось в течение рассматриваемого периода сократить абсолютные показатели разницы подушевого ВВП ни с США, ни даже с европейскими странами. Китай, который безусловно стал самой впечатляющей историей экономического успеха в этот период, лишь подтверждал это правило: в 1990 г. его подушевой ВВП по ППС составлял $982 против $23 900 в США; в 2007 г. соотношение достигло $6800 против $48 000, но абсолютный разрыв вырос с $22 900 до $41 200. Иначе говоря, вся концепция «догоняющего» развития в этот период ушла в прошлое; теперь стоило говорить скорее лишь об «ускоренном». Возникла своего рода ловушка — периферийные страны развивались в прежней парадигме «догоняния», но догнать уже не могли. Излишнее ускорение было чревато раздуванием «пузырей» и масштабными кризисами, подобными случившемуся в Юго-Восточной Азии в 1997 г.