При всём трагизме ситуации, в которой я оказался, не могу не признать, что мне сказочно повезло. К моменту моего прибытия в лагерь за колючей проволокой России был сосредоточен почти весь цвет русской и частично европейской интеллигенции. Я не могу объяснить феномен тех лет: именно на талантливых и высокообразованных людей в первую очередь обрушился вал репрессий. В лагерях, через которые я прошёл, мне довелось длительно и очень тесно общаться не только со светилами науки, но и с необыкновенно интересными людьми - крупнейшим теологом из Литвы Львом Карсавиным, католиком Яворкой из Чехословакии, выдающимся учёным-египтологом профессором Коростовцевым. Каждый из них мог украсить собой любой университет мира.