"... в качестве "экспертизы", очевидно призванной сопровождать коммерческую сделку, было приложено машинописное "мнение" старшего научного сотрудника ГРМ, видного специалиста и знатока творчества Малевича Елены Вениаминовны Баснер. В этой недатированной (что вообще свойственно для данного исследователя, почти никогда не указывающего числа, месяца и года на составленных ей документах) бумаге при внимательном изучении бросались в глаза некоторые приметные обстоятельства. ...
Недоверчивого современника, справедливо не допускающего даже гипотетической возможности подписания важнейшего экспертного заключения, напрямую завязанного на заоблачные финансовые перспективы и вероятные музейные экспозиции, интеллигентным и образованным человеком без указания даты составления и адресата, я направляю прямиком в Приложение 4 в конце книги. Там он найдёт несколько примеров аналогичных бумаг.
Следует заметить, что подобным странным недугом страдает не только доктор Елена Баснер. Крупнейшая институция национального искусства - Государственный Русский музей - вплоть до последнего времени, помимо официальных мнений о подлинности произведений, переданных гражданами для проведения экспертизы, выпускала в свет без всякого надлежащего оформления и за наличный расчёт так называемые "тройки". Это были имитации официальных экспертиз, подписанные тремя сотрудниками музея. Никаких дат на эти филькины грамоты также не ставили, зато заверяли их печатью отдела кадров и подписью некой госпожи Биндюковой (слава богу, не Бандюковой), бывшей старшим инженером этого самого отдела. Можно извинить некоторую артистическую безалаберность людям, связанным со свободным искусством, но я теряюсь в догадках, чем объясняется такая вольность поведения опытной кадровички да и сотрудников ГРМ, по рукам и ногам повязанных служебными инструкциями. ...
По моим сведениям, качество и стоимость неформальных экспертных услуг определялись философской максимой свободного рынка - "любой каприз за ваши деньги" - и варьировались в зависимости от сложности задачи и скорости исполнения где-то в диапазоне между 500 и 1000 долларов.
Разумеется, коллекционерам да и простым людям такого рода бумажки были совершенно не нужны, но их во всю использовали мелкие дилеры, галеристы, а также всевозможные аферисты, продававшие картины доверчивым гражданам, благоговевшим при виде печати с литерами ГРМ и не особенно вникавшим в нюансы документооборота. До сих пор многие петербургские антикварные магазины пытаются пристроить художественный товар, удостоверенный такими музейными тройками.
Особая опасность и подлость этой плодотворной "культурной деятельности" заключалась в том, что, обладая подобной экспертизой, самый законченный жулик мог не бояться обвинения в умышленном обмане. У него на руках была "бумажка с печатью", оберегающая его лучше любой охранной грамоты.