Я не буду рассказывать то, что всем хорошо известно: как начали исчезать все эти профессора-болтуны, враги Кобы. Как потом начали исчезать и мы, его друзья, соплеменники-грузины. Нет, тогда мы не просто говорили правду. В лицо орали. Орали! И исчезали. А я молчал. Я жил тогда в Тбилиси, руководил искусством, дружил с поэтами. И молчал. Помню забрали Тициана Табидзе... Взяли других замечательных поэтов. Из моих знакомых остался, пожалуй, только ничтожный поэт Дато. Ах, как ему было стыдно: всех великих забрали, а он остался. Неужели он был такой невеликий? Помню, как Дато надеялся, что его попросту забыли, как ждал каждую ночь. Но его все не брали. И тогда он не выдержал: надел черкеску с газырями, сел на коня и выехал на площадь перед неким зданием. Было утро, он гарцевал один по пустой площади. Наконец открылось окно, высунулась голова и презрительно крикнула: " Ступай домой, Дато! Ты все равно ненастоящий поэт!"

Э. Радзинский "О любви к другу"