Задача не в том, чтобы доказать, что человек — алкоголик, а в том, чтобы побудить его серьезно исследовать деструктивные аспекты его пьянства. А этого, разумеется, нельзя добиться без просьбы алкоголика о помощи — именно в этот момент он может быть готов к внимательному исследованию своего поведения. Если он спрашивает: «Я алкоголик?» — я отвечаю: «Если вы действительно хотите это знать, я задам вам два вопроса. Если вы ответите на оба „да“, тогда я сочту вас алкоголиком. Хотите попробовать?»Я никогда не задаю эти вопросы, если человек не проявляет подлинного интереса, и мне кажется, что ответы должны быть честными и определенными.Мой первый вопрос: «Вам не кажется, что вы потеряли контроль над потреблением спиртного? Например, не выпиваете ли вы иногда больше, чем хотите, или не выпиваете ли вы иногда в такое время, когда вам не хочется пить? Если ответ „да“, тогда вы — алкоголик».Второй вопрос таков: «Вам не кажется, что ваше пьянство приносит вам определенный вред? На работе? В финансовом плане? В ваших отношениях с людьми? Каким-то иным образом? Если это так, значит вы — алкоголик. Насколько серьезна проблема, зависит от того, в какой степени ваше пьянство вышло из-под контроля и какой оно причиняет вред, но если на оба вопроса был ответ „да“, то вы находитесь где-то на пути от легкого алкоголизма к тяжелому».Я стараюсь диагностировать алкоголизм только таким путем. Передо мной не стоит задача сообщить людям, что они такие, сякие или какие-то еще. Мне ни разу не удалось помочь человеку, который не просил искренне о помощи и не желал честно признать и проанализировать собственное поведение. Необходимость добиться искреннего участия клиента нигде так не важна, как в терапии алкоголизма или злоупотребления другими наркотическими и химическими веществами.