И вновь звонок в зале заседаний.
- Уважаемое Высокое Собрание, извольте видеть, перед вами опять тот же субъект, Каркушин – собственной персоной, вернулся, можно сказать, волей случая, как мы и предполагали.
- Вернулся, скорее всего, не без вашей помощи, – ответил Кирилл, ему было грустно.
По залу прошло недоумение:
- Конечно, не без нашей. Мы даже ему помогли. Спастись. Устроить такую бойню с привлечением силовых структур разных ведомств! Надолго запомнят.
- Потому и бойня, что из разных ведомств, – улыбнулся начальник.
- Засекретят.
- Кому надо, запомнят.
- Столько внимания к собственной персоне, – проворчали в зале.
- Это вы называете «спастись»? – вяло ответил Кирилл. – Никто вас не просил меня забирать, помочь просил, забирать – нет. Проторчал во вневременьи.
- Помолчите, пожалуйста!.. – перебил начальник. – Ворчать он вздумал... Так и не изменил своего поведения. Наверное, чтоб человек изменил поведение, нужны не просьбы, уговоры или разные там нравоучения, а потрясения, глубокие потрясения! Только так до них может дойти. Тогда может задумаются.
- Не дойдет, не задумаются, – сообщили из зала. – Потрясения на них уже не действуют.
- Не отправлять же его, как всех, по этапу? – задумался начальник. – Будет большой глупостью с нашей стороны, памятуя проделанное и такой опыт. За прошлый опыт, когда его возвращали, не было никаких последствий.
- Может, ещё будут? – вздохнул бывший советник.
- Когда будут, тогда и думать будем! – ответил новый советник (их обоих Канцелярия отправляла, чтобы вернуть Каркушина обратно).
- Может, и не будет, – сказал начальник. – В общем, Кирилл Карлович, вы, конечно, наломали дров. Мы, конечно, хотим вам помочь. Человеку всегда почему-то хочется помочь, такое уж создание человек! Даже самый отъявленный преступник не сделает вам ничего плохого, не совершит против вас преступления, если увидит в вас человека!.. К тому же, Кирилл Карлович, вы умеете держать язык за зубами. Не всегда справляетесь с ситуацией, тут понятно, организм вам неподконтролен, но язык за зубами держите.
- А кому он подконтролен? Даже сон, не то что преступник, и тот может вырубить, – вздохнул Каркушин. – О чём я вам и толковал, через машину хотел объяснить... Раз уж неподконтролен, может, ну её всякую ответственность? А потом, когда столько энергии... затмевает...
- Молчите уж про вашу энергию! – перебили из президиума. – Из любого вещества, имеющего массу, можно извлечь энергию! Вопрос – зачем? В вашей ситуации лучше б её совсем не извлекать.
- Я ж говорил: не даёте инструкций! – возразил Кирилл. – Живем в темноте. Девяносто пять процентов вокруг нас, вообще, темная материя, жена недавно сказала, она физик.
- Мы не даём инструкций? Ещё как даём!.. – возмутился Судьбист в конце зала. – Вы их не читаете.
- Будем читать!.. – заверил Кирилл. – И где они, эти ваши инструкции?..
- Сеченов, Павлов!.. Бехтерев Владимир, Наталья Бехтерева, – вам ещё имена назвать, сумевших прочитать наши инструкции?.. точнее даже, свои инструкции... Разучились прислушиваться к внутреннему голосу, затыкаете рот своей же интуиции. Обидно такое слушать, особенно от вас. Если б вы знали, уважаемое Собрание, сколько подобных претензий, иногда думаешь, лучше б совсем не связываться. И вообще, в чём, уважаемое Собрание, претензия? Не выдаем инструкций пользования собой, не ограничиваем свободу пользования собой? Это плохо? И потом, какие могут быть инструкции, если главное правило, на котором строится базовая часть инструкций, чаще всего и нарушается?!
- Что за правило? Вот здесь можно поподробней, – заинтересовался Кирилл.
- «Делай что нравится – это полезно» – вот главное правило! – проинформировал секретарь.
- Почему нарушается? Очень даже не нарушается! – возразил Кирилл. – Правда, не у всех и не всегда есть такие возможности его не нарушать. Нам бы ещё больше возможностей.
- Очень странно не нарушается, – возмутился секретарь. – Вам стало нравиться то, что по всем законам природы не должно нравиться! Достигли такой степени извращенности, что стало нравиться то, что вредно! И наоборот, от видимой пользы бегут. Так далеко ушли от себя, что растеряли все установки.
- И всё это покрывала любовь, – вздохнул начальник.
- Чтоб ими управлять, им дали чувство удовольствия. Ешь – получай удовольствие. Продолжаешь род – получай удовольствие. Спорт, необходимость держать себя в форме – удовольствие. Развитие мысли, сознания – радость познаний и открытий. Радуйся, совершенствуйся, созидай что-нибудь в конце концов. Насколько известно, они одно время шли за удовольствиями. Что-то сломалось.
- Любовь слепа, – вздохнул начальник.
- Сломалось, – подтвердил с задних рядов Судьбист. – Вышли из-под контроля, возомнили о себе непонятно что, напридумывали много других удовольствий, наших им стало мало, поверили в свою исключительность, отказались от ограничений, сошли с колеи. Потому сбои и разные там психические отклонения. Теперь не факт, если человек получает удовольствие – это хорошо и полезно. Может наоборот, вредно. Строго конфиденциальная информация.
- Понимаю, – кивнул начальник Канцелярии. – Ты ничего не слышал, – добавил он в сторону Каркушина.
Кирилл решительным кивком заверил.