Лес тянулся, насколько хватало глаз, а над ним возвышались громады московских башен. Москва готовилась к юбилею, и башни сменили внешний вид – каждая походила на какой-нибудь памятник архитектуры. Слева по курсу, на Воробьёвых горах, стояла Университетская, напоминающая здание МГУ. Её молочная облицовка розовела в утренних лучах, оранжевые отблески горели на оконных стёклах, главный шпиль скрывался в облаке. Справа, в междуречьи Чуры и Черёмушки, стояли башни Профсоюзная, Академическая и Знаменская, будто сложенные из одинаковых кубиков.
Похожими домами, только маленькими, были застроены Черёмушки во второй половине двадцатого века. Потом их сломали и возвели новые, а некоторое время спустя снесли всю городскую застройку, предварительно её оцифровав. Дешевле было сохранить Москву в оптической памяти, чем реставрировать ветшающие здания, в которых никто не хотел жить. Неуважения к истории в этом не больше, чем у предков, которые ставили один архитектурный памятник на месте другого. В реальном мире нельзя иметь всё историческое наследие сразу, виртуальность же вмещала его без проблем, позволяя бродить по Москве не только в пространстве, но и во времени. А за окном зеленели леса.

Ирина Истратова «Бедные сердечки»