Чего только не происходит в нашем городе! Кажется, давно уже все утряслось, оделось нарядным камнем, изменило цвет на более жизнерадостный, проспекты стали еще прямее и шире и при дневном свете город производит юное и прекрасное впечатление, будто никогда не звенели здесь, на набережной, тяжелые копыта Медного всадника, а там, в глубине дворов, словно не прятал бледный юноша тех страшных, омытых кровью драгоценностей. Все ярко и сильно в Невской панораме, спокойно и величаво.

Но выйдите из дому декабрьским вечером, когда нет еще настоящей зимы, когда несется и слепит глаза мутный снег; пройдите вдоль Фонтанки, черная вода которой выделяет пар и кажется потому горячей; пройдите под окнами серого здания, что смотрит на Михайловский замок с подозрительностью и угрюмством, оставшимися ему от печальной памяти Третьего отделения; взгляните, наконец, на сам этот замок, где скрывается тень не лучшего (скажем так) российского императора, — и как знать, не мелькнет ли тогда на том берегу наклоненная против ветра фигурка человека в длинном плаще, бегущего от чугунных копыт, и не задрожит ли каменный мост, вспоминая могучий топот? Все неверно в той же панораме, да и нет ее самой — она скрыта за снегом.