Тут, собственно, ее окружал тесныйкружок настоящих богомольцев. Страждущий, болящий, немощный и скорбящий люд охватывал икону живою волной, которая вздымалась под влиянием какого-то
особенного притяжения. Не глядя друг на друга, не обращая внимания на толчки, все они смотрели в одно место... Полупотухшие глаза, скорченные руки, изогнутые спины, лица, искаженные от боли и страдания, - все это обращалось к одному центру, туда, где из-за стекла и переплета рамы сияла
золотая риза и голова богоматери склонялась темным пятном к младенцу. Тогда потухшие глаза и искаженные лица оживлялись. По всем этим лицам проходило какое-то веяние, сглаживавшее все
различные оттенки страдания, подводившее их под общее выражение умиления. Я
смотрел на эту картину не без волнения... Такая волна человеческого горя,
такая волна человеческого упования и надежды!.. И какая огромная масса
однородного душевного движения, подхватывающего, уносящего, смывающего
каждое отдельное страдание, каждое личное горе, как каплю, утопающую в
океане! Не здесь ли, думалось мне, не в этом ли могучем потоке однородных
человеческих упований, одной веры и одинаковых надежд - источник этой
исцеляющей силы?..