Хотя, например, страсть самолюбивого человека к славе, страсть скупца к деньгам, пьяницы — к вину, на­сильника — к женщине, которую он хочет изнасиловать, порядочного человека — к своему другу или к возлюблен­ной, хорошего отца — к своим детям весьма отличны друг от друга, однако эти страсти совпадают постольку, по­скольку они имеют отношение к любви. Но в четырех пер­вых любовь направлена лишь на обладание предметами страстей, а не на сами предметы, к которым чувствуют только вожделение, смешанное с другими особыми страстя­ми. Напротив, любовь, которую хороший отец питает к своим детям, настолько чиста, что отец ничего не желает получить от них, ему не нужно иных прав на них, кроме тех, какие он имеет, и он не желает быть связанным с ними еще ближе, чем он связан; рассматривая их как свое второе «я», он стремится к их благу как к своему собственному, и даже с еще большим рвением, потому что полагает, что он и они составляют одно целое, лучшей частью которого яв­ляется не он; такой отец часто ставит интересы детей выше своих собственных и не боится погибнуть, чтобы их спасти. Привязанность порядочных людей к своим друзьям имеет ту же природу, хотя она редко бывает столь совершенна; на нее очень походит их привязанность к возлюбленной, но она походит также и на любовь другого рода.