- Да потому что священник - человек. Такой же, как все. Но никто не желает этого понимать. Людям, народу Божьему, - отец Антоний хмыкнул, - удобно иметь под рукой не такого же, как они, человека, а старца, пастыря! Вот его и возводят, выталкивают чуть не насильно туда, где ему совсем не место. На роль старца. А я не старец, понимаешь, и не пастырь никакой, я никто.
- Но ты же служишь, совершаешь таинства.
- Да таинства совершаю не я. Хоть ты-то меня не расстраивай. Таинства вершатся благодатью Божией. Я только инструмент. Ржавый молоток в руках Господа, - он усмехнулся печально.