Я ушёл от тётушки ни с кем... «Одеты камнем»

Я ушёл от тётушки ни с кем не прощаясь. Кому мне было жать руку: блинам с усами, блинам с буклями? Я пошёл домой, чтобы застрелиться. Мне это было так просто в тот вечер и так неизбежно. Одно меня смущало: кому передать для Веры глиняного петушка? У кого не блин, а лицо? Кто человек?
Передо мной возникла сама Вера, как тогда, на крыльце лагутинского дома. Беловатым огнём сверкнули её светлые глаза, и, опять вспыхнув, сказала отцу:
- Вы этого не сделаете, батюшка!
Лицо было у Михаила и у того... с серо-голубыми глазами. Даже с высоты чёрного эшафота, у позорного столба, сине-мёртвенное - это было лицо.
Ещё необыкновенным, единственным я запомнил лицо Достоевского. Если бы я знал, где он живёт, я бы пошёл к нему. Пред тем как уйти совсем отсюда, я должен взглянуть на лицо человека. У себя дома, в зеркале, ведь я тоже видел лишь блин. Но я не знал, где жил Достоевский.