Удивительное дело, в юности она была идеалистом и революционером, а теперь порой в ее словах звучала лишь безнадежность. Возможно, четверть века в политике кого угодно сделают скептиком. По крайней мере, в политике, как ее понимали в Новой Республике до сих пор.