На пороге стоял Кошвилль. И вид у него был в высшей степени возмущенный.
— Это кто?! — грозно вопросил он, указывая пальцем на Аладдина, да еще и таким требовательным тоном, словно обращался не к похищенной из отчего дома девушке, а к законной супруге.
Ответ созрел сам собой.
— Любовник, — сохраняя видимость спокойствия, ответила я.
— Кто? — озадаченно переспросил Кошвилль, в душевном состоянии которого наконец-то нашлось место не только для гнева, но и для удивления.
— Любовник, — четко выговорила я. — А что тут такого? Вы меня похитили, даже вещи собрать не дали. Могут мне из дома доставить кое-какие безделушки? Ну, занавески, там, любимые, подушку для вышивания или, вот, любовника?