Хлеб всегда был накрыт... «Качели дыхания»

Хлеб всегда был накрыт белой простынёй, словно труп.

Мы были слепы от голода, больны хронической тоской по дому, вытолкнуты из времени и из самих себя. Мы порвали с миром. Точнее, мир порвал с нами.

У нас в летнем доме, в Венхе, стояла в глубине фруктового сада деревянная скамейка без спинки. Ее прозвали Дядей Германом. Это прозвище ей дали потому, что мы никого с таким именем не знали.