В литературе XVIII века слезам придавалось особое значение… слезы – особый мотив, это что-то на грани душевного и чувственного; писатели XVIII века часто и умело пользуются этим мотивом, – слезы легко возбуждают и бередят душу той смесью эротики и сентиментальной чувственности, которая как раз входила в моду. В особенности отдельные слезинки, выступающие прекрасной, легко ранимой и легко воспламеняемой женщины и катящиеся по щеке, – излюбленный мотив в изобразительном искусстве и в поэзии, получающий все большее и большее распространение; принято подмечать, как они, слеза за слезой, текут из прекрасных очей (on les voit tomber des beaux yeux), их чуть ли не подсчитывают, часто указывают – «несколько слез»! (quelques larmes!), и этот оборот речи очень точно характеризует, в стилистическом и эмоциональном отношении, эпоху, – его, впрочем, нелегко истолковать, не рискуя быть признанным холодным педантом. Выражение «несколько слез» идет, по-видимому, из прециозной культуры; мне оно впервые встретилось в расиновском посвящении «Андромахи» Мадам – рано умершей Генриетте-Анне Английской; поэт пишет тут: …on savait enfin que vous l’aviez honoree de quelques larmes… – «известно было, что вы почтили ее (то есть трагедию) несколькими слезами». Здесь количественное ограничение вызвано необходимостью считаться с высоким достоинством государыни, которая уже тем оказала высокую честь расиновской трагедии, что пролила над нею «несколько» слез. А в XVIII веке, напротив, «несколько слез» - это знак быстротечного и требующего скорейшего разрешения и утешения эротического конфликта; нужно, чтобы слезы, которые героиня «проливает», «роняет» или «скрывает» (qu’on verse, qu’on fait tomber или qu’on cache) были осушены…

XVI