Целую неделю не мог... «Цветы для Элджернона»

Целую неделю не мог заставить себя писать. Не понимаю куда уходит время. Сегодня воскресенье я знаю потому что вижу в окно как люди идут в церковь через дорогу. Мне кажется я пролежал в постели целую неделю, но помню что миссис Муни несколько раз приносила мне еду и спрашивала не заболел ли я.
Что мне с собой делать? Я не могу болтаться тут совсем один и смотреть в окно. Нужно взять себя в руки. Я твержу себе снова и снова что нужно что то сделать а потом забываю или может быть легче просто ничего не делать, когда я говорю себе что нужно сделать.
У меня все еще много библиотечных книг, но я почти ничего в них не понимаю. Я читаю сейчас много детективов и книг про королей и королев из старых времен. Я прочитал книгу про человека который думал что он рыцарь и поехал с другом на старой лошади. Что бы он ни делал всегда оставался побитым. Даже когда подумал что мельницы это драконы. Сначала мне показалось что это глупая книга потому что если бы он не был чокнутым то не принял бы мельницы за драконов и знал бы что не существует волшебников и заколдованных замков но потом вспомнил что все это должно означать еще что-то - про что не пишется в книге а только намекается. Тут есть еще значение. Но я не знаю какое. Я разозлился потому что раньше знал. Я продолжаю читать и каждый день узнаю что то новое и знаю это поможет мне. Нужно писать отчеты чтобы в лаборатории знали что происходит со мной. Но писать все труднее и труднее. Даже простые слова приходится искать в словаре и я от этого злюсь.

Координация движений никуда не годится. Все время спотыкаюсь и роняю вещи. Сначала мне казалось, что это Алиса виновата — переставляет все подряд. То мне под ноги попадется корзина для мусора, то кресло...
Нет, дело во мне самом... Передвигаться приходится все медленнее, печатать на машинке все труднее. Алиса не виновата, но почему она не спорит со мной? Написанная на ее лице жалость раздражаем меня еще больше. Единственное развлечение теперь — телевизор. Я сижу перед ним сутками напролет и смотрю все подряд — старые вестерны, мыльные оперы и даже мультики. Я просто не могу заставить себя выключить его. Поздно вечером начинаются мелодрамы, потом — фильмы ужасов, потом — передачи для тех, кто не спит и кто совсем не спит. Перед тем как канал со вздохом закрывается на ночь, — маленькая проповедь, потом — гимн на фоне развевающегося звездно-полосатого флага... И наконец — сетка, глядящая на меня сквозь маленькое квадратное окошко...
Почему я все время смотрю на жизнь сквозь оконное стекло?
Потом я начинаю злиться на себя, ведь мне осталось так мало времени, чтобы написать что-нибудь, почитать или просто подумать. Зачем я оглупляю себя всей этой белибердой, предназначенной для того ребенка, что сидит во мне. Особенно, если ребенок этот требует, чтобы я вернул ему разум.
Все это я прекрасно понимаю, но когда Алиса говорит, что я зря теряю время, я свирепею и кричу, чтобы она оставила меня в покое.
Очевидно, любовь к телевизору возникла как следствие нежелания думать, вспоминать пекарню, маму, папу, Норму. Я больше не желаю помнить прошлое. Сегодня ужасный день. Мне захотелось еще раз просмотреть работу, выводами которой я не без успеха пользовался в своих исследованиях, "Uber Psychische Ganzheit" Крюгера. С ее помощью я надеялся разобраться в собственной статье. Сначала мне показалось, что что-то не в порядке с моими глазами. Потом я понял, что не могу читать по-немецки. Проверил остальные языки. Все забыл.