После
обеда, не вставая из-за стола, закурили, с дозволения начальства, сигары и
повели беседу. Мы слушали, а его превосходительство, Алексей Иваныч,
говорил. Сюжетцы были всё больше юмористического характера,
масленичного... Начальник рассказывал и, видимо, желал казаться
остроумным. Не знаю, сказал ли он что-нибудь смешное, но только помню, что
папаша ежеминутно толкал меня в бок и говорил:
— Смейся!
Я раскрывал широко рот и смеялся. Раз даже взвизгнул от смеха, чем
обратил на себя всеобщее внимание.
— Так, так! — зашептал папаша. — Молодец! Он глядит на тебя и
смеется... Это хорошо; может, в самом деле, даст тебе место помощника
письмоводителя!