Обороты речи в годы Радищева, Новикова, молодого Крылова были тяжеловаты. Однако ни у кого из них нельзя было найти и таких "шедевров", какими блеснул недавно один наш современный киножурнал, напечатав чей-то литературный сценарий, в котором герой в одном месте "разглядывает поджатые губы дочери, опускает глаза в тарелку и ест", а в другом - "поднимает глаза к небу, свертывает набок бугристый нос".
В книгах даже времен Петра Первого не ели собственные глаза, опущенные в тарелку, а если и сворачивали набок бугристые носы, то не сообщали об этом читателям.