Там [в Милане] творилось полное безумие. Я читал третью часть "Пустых слов" и начал не раньше, чем зал взревел. Из зала никто не уходил, а народу было много, тысячи три человек, и они не уходили из зала, а стали, так сказать, участвовать в перформансе вместе со мной. Они протестовали против моих действий, другим, наоборот, всё очень нравилось, а остальные делали что хотели. И это продолжалось два с половиной часа. Не ушёл никто. Некоторые демонстрировали шум и ярость, желая разбить слайд- проектор и убрать рисунки Торо, что очень печально, они ведь так прекрасны. Хотя парень, который отвечал за демонстрацию слайдов, был энергичен и проектор отстоял. Кто-то подошёл ко мне и сорвал очки, чтобы я перестал читать, и разбил электрическую лампочку ; кто-то другой тотчас вкрутил новую лампочку, а я посмотрел на юношу с очками, и, видимо, что-то в моём лице было такое, что заставило его вернуть их мне на переносицу. Так что я продолжал все это дело два с половиной часа. В конце я подошёл к краю сцены и не выказал гнева, а распахнул руки как бы в объятии, а портом поднял их вверх. И тут раздался шквал аплодисментов. Потом мне сказали, что это был успех. Не знаю, о каком успехе моего сочинения можно говорить, поскольку невозможно было ничего расслышать; но это безусловно было общественное событие.