Серия книг «Живая история: Повседневная жизнь человечества» — 149 книг

Можно ли приоткрыть завесу тайны над жизнью средневековых русских монастырей? Казалось бы, этот удивительный мир, в котором самое настоящее, потрясающее воображение чудо становилось явлением обыденной, повседневной жизни, давно ушел в небытие, став достоянием истории. Но остались списки древних житий, уцелели стены и башни некогда разрушенных, но возрождающихся ныне обителей, сохранились подлинные вещи, принадлежавшие святым отцам и насельникам многочисленных русских монастырей… В книге, предлагаемой вниманию читателей, предпринята первая в нашей исторической литературе попытка воссоздать подлинный мир средневекового русского монастыря во всем его богатстве и многообразии.
Новое издание книги существенно доработано автором.

Можно ли приоткрыть завесу тайны над жизнью средневековых русских монастырей? Казалось бы, этот удивительный мир, в котором самое настоящее, потрясающее воображение чудо…

Новая книга Александра Васькина посвящена главному театру нашей страны — Большому и охватывает более чем столетие, начиная с эпохи Федора Шаляпина. Как попадали в театр и как из него уходили, как репетировали и ставили спектакли, как работали и отдыхали в квартирах и на дачах, чем болели и лечились, сколько зарабатывали и куда тратили, как выезжали на гастроли — эти и другие нюансы повседневной жизни вы найдете на страницах книги.

Жизнь знаменитых певцов и артистов балета, известных дирижеров и музыкантов, главных режиссеров и художников, простых суфлеров и гримеров и даже зрителей из партера, царской ложи и галерки — все переплелось в этой необычной книге. А еще читатели узнают, кто такие «моржи», «сырихи» и «первачи», что означает «протырка», «кидон» и «щетина сцены», кто такие Вишня и Невыносимонов и как космические ракеты «бороздили» Большой театр. Сообщаемые автором факты послужат для многих читателей откровением.

Издание продолжает тему, начатую Александром Васькиным в прежних книгах этой серии, — о Москве времен Хрущёва и Брежнева и советской богеме.

Новая книга Александра Васькина посвящена главному театру нашей страны — Большому и охватывает более чем столетие, начиная с эпохи Федора Шаляпина. Как попадали в театр и как из…

Книга, которую вы держите в руках, посвящена сексуальной культуре японцев - теме, с давних пор вызывающей противоречивые эмоции в западном мире. В основу лёг труд "Обнажённая Япония. Эротическая традиция Страны солнечного корня", написанный Александром Кулановым в 2004 году, который неоднократно дорабатывался и дополнялся. Со временем интерес читателей к теме не ослабел, но многие аспекты, связанные с современной традицией секса в Японии, претерпели сильные, порой неожиданные изменения. Оттого пришла пора вновь заглянуть за ширму японской спальни.
Представленное издание - не культурологическое, психологическое, этнографическое или какие-либо иное исследование, хотя автор и получил предложение оформить его как диссертацию на тему "Генезис и трансформация сексуальной культуры Японии". Это, прежде всего, попытка понять, почему эта страна в вопросах эротики и секса развивается именно так, а не иначе, разобраться, почему её народ ведёт себя в интимных делах таким, а не каким-либо иным образом. Ну и, конечно, подумать о том, что ждёт всех нас в недалёком будущем.

Книга, которую вы держите в руках, посвящена сексуальной культуре японцев - теме, с давних пор вызывающей противоречивые эмоции в западном мире. В основу лёг труд "Обнажённая…

Эта книга посвящена целой эпохе в жизни нашей страны — эпохе коммуналок. Противоестественной, некомфортной — и в то же время по-своему душевной и уютной. Кухня, санузел, патефон, дворовые игры, общий телефонный аппарат… Автор, писатель и телеведущий Алексей Геннадиевич Митрофанов, рассматривает, перебирая один за другим, отдельные фрагменты коммунальной жизни. И в результате складывается объемная картина.

Эта книга посвящена целой эпохе в жизни нашей страны — эпохе коммуналок. Противоестественной, некомфортной — и в то же время по-своему душевной и уютной. Кухня, санузел, патефон,…

О повседневной жизни советской богемы — писателей, художников, артистов — рассказывает новая книга Александра Васькина. В ней — сотни известных имен, ставших таковыми не только благодаря своему таланту, но и экстравагантному поведению, не вписывающемуся в общепринятые рамки образу жизни. Чем отличалась советская богема от дореволюционной, как превратилась в творческую интеллигенцию, что для нее было важнее — свобода творчества или комфорт, какими были отношения между официальным советским искусством и андеграундом? Где жили и работали творческие люди в Москве, как проводили время в богемных ресторанах и кафе, в мастерских и салонах, на выставках и квартирниках, капустниках и тусовках? Где были московские Монмартр и Монпарнас, что означало «пойти на Уголок», где обитали «Софья Власьевна», «государыня», «Гертруда», «нарядная артистка РСФСР» и «фармацевты»? Ответ на многие интересные вопросы вы найдете на этих страницах — своеобразном продолжении прежней книги автора «Повседневная жизнь советской столицы при Хрущеве и Брежневе», снискавшей большой успех у читателей.

О повседневной жизни советской богемы — писателей, художников, артистов — рассказывает новая книга Александра Васькина. В ней — сотни известных имен, ставших таковыми не только…

Книга рассказывает о повседневной жизни обитателей Михайловского - имения, принадлежавшего семье Александра Сергеевича Пушкина. В центре повествования не только те два года, которые Александр Сергеевич провел здесь безвыездно в ссылке (с августа 1824-го по сентябрь 1826-го), но и другие приезды Пушкина на псковскую землю, куда он много раз еще возвращался. Автор стремится проследить все, даже самые мелкие детали быта Пушкина, его ежедневных впечатлений, общения и т. д., исходя из того непреложного факта, что обстоятельства повседневности для любого человека важны не меньше, чем крупные исторические события и переломы эпох и именно из них преимущественно складывается человеческая жизнь: "всесильный бог деталей" стоит за всеми ее перипетиями.

Вторая часть книги описывает повседневную жизнь Михайловского без Пушкина. Особое место занимает в ней судьба Пушкинского заповедника в послевоенные годы. В частности, на страницах книги перед читателем предстает яркий образ многолетнего "хранителя" здешних мест Семена Степановича Гейченко.

Книга рассказывает о повседневной жизни обитателей Михайловского - имения, принадлежавшего семье Александра Сергеевича Пушкина. В центре повествования не только те два года,…

Повседневная жизнь Соловецкого архипелага, или просто Острова, как называют Соловки живущие на нем, удивительным образом вбирает в себя самые разные эпохи в истории России. А потому и книга, предлагаемая вниманию читателя, столь же естественно соединяет в себе рассказы о бытовании самых разных людей: наших современников и подвижников благочестия XV—XVI столетий, стрельцов воеводы Мещеринова, расправлявшихся с участниками знаменитого Соловецкого сидения второй половины XVII века, и юнг Великой Отечественной войны, узников Соловецкого Лагеря Особого Назначения и чекистов из окружения Максима Горького, посетившего Соловки в 1929 году. На острове в Белом море время словно остановилось, и, оказавшись здесь, мы в полной мере можем почувствовать это, убедиться в том, что повседневность на Соловках — вовсе не суетная обыденность и бытовая рутина, но нечто большее — то, о чем на материке не задумываешься. Здесь каждый становится частью истории и частью того пространства, которое древние саамы называли saivo, что в переводе означает «Остров мертвых».

Повседневная жизнь Соловецкого архипелага, или просто Острова, как называют Соловки живущие на нем, удивительным образом вбирает в себя самые разные эпохи в истории России. А…

Это повествование о том удивительном времени, когда деревья были большими, а цены в магазинах - маленькими, когда книга была главным подарком, а колбаса - основным дефицитом, когда никто не отрывался от коллектива, а мир познавался по телевизору. Читатели узнают о том, как москвичи в те годы работали и отдыхали, на что тратили получку и на чем экономили, как выживали в коммуналках и стояли в очередях за продуктами (цены прилагаются), какие театры и художественные выставки посещали и как доставали джинсы и сапоги, где в Москве были Маяк и Пушка и кого прозвали "Никитскими Воротами". А еще читатели научатся распознавать речь той эпохи благодаря словарику московского быта, любезно составленному автором - известным историком и писателем Александром Васькиным. Книга написана с привлечением большого числа свидетельств очевидцев, мемуаров и дневников.

Это повествование о том удивительном времени, когда деревья были большими, а цены в магазинах - маленькими, когда книга была главным подарком, а колбаса - основным дефицитом,…

«Лагерю пришел конец, но нет конца их мукам, и смерти тоже нет конца. Глядя на исхудалые тела мертвецов с торчащими ребрами и впалой грудью, на груду трупов во дворе крематория высотой в добрых четыре метра, я думал: вот они, мои братья. И еще я думал: надо было узнать их муки, как узнали их мы, оставшиеся в живых, чтобы теперь по-братски поклониться им…»

Автор книги историк-исследователь Станислав Аристов впервые в отечественной и зарубежной историографии обратился к рассмотрению повседневности нацистских концентрационных лагерей Третьего рейха и оккупированной территории Советского Союза. Наряду с повседневным миром узников в издании представлен мир лагерной администрации и охраны, а также те институты и персоны, которые руководили всей системой.

«Лагерю пришел конец, но нет конца их мукам, и смерти тоже нет конца. Глядя на исхудалые тела мертвецов с торчащими ребрами и впалой грудью, на груду трупов во дворе крематория…

Эта книга в равной степени посвящена Пушкину и Одессе — городу, в котором поэт провел 13 месяцев своей южной ссылки и в котором были написаны или задуманы многие его произведения.

Города, как люди, отвоевывают себе место в прошлом и настоящем, становясь частью Большой Истории. С какого момента Одесса вошла в отечественную культуру? Чем заслужила любовь одних и неприязнь или даже ненависть других? Кому служила убежищем, а кого отвергала? На страницах новой книги историка и писателя Ольги Елисеевой читателям предстоит встретиться не только с горячим, как «волкан», ссыльным потом, но и с чередой других именитых героев — от пирата Ламбро Качиони и вороватого храбреца де Рибаса до благодетеля Юга России генерал-губернатора Воронцова. Конфликт последнего с Пушкиным, породивший множество легенд, показан глазами современников, еще не обремененных знанием о величии и гениальности молодого поэта. Да и сама Одесса представлена не только как реальный город, но и как воплощение художественного мира, населенного многими прототипами пушкинских героев. А еще как узел острейших международных и внутриполитических противоречий — между Россией и Турцией, Грецией, Италией и Польшей, между хранителями Империи и ее противниками-декабристами, между вольнолюбивыми писателями и эмиссарами тайных обществ.

Эта книга в равной степени посвящена Пушкину и Одессе — городу, в котором поэт провел 13 месяцев своей южной ссылки и в котором были написаны или задуманы многие его произведения.…

Книга рассказывает о повседневной жизни наших предков, начиная с расселения славян в Восточной Европе в VII—VIII вв. еках и заканчивая временем княжения Владимира Мономаха (ум. 1125). Читатель узнает о том, как наши предки представляли себе историю рождения Руси, какой они хотели представить ее и как всё было на самом деле. Освоение великих торговых путей, объединивших Русь и сформировавших русский народ, создание, расцвет и распад Древнерусского государства под пером автора предстают в реальном контексте материальной и духовной культуры. Книга знакомит также с методами научного анализа источников и впервые четко отделяет легенды, в том числе современные событиям, от реальности, которая в результате может показаться читателю новой и незнакомой, но от этого не становится менее достоверной.

Книга рассказывает о повседневной жизни наших предков, начиная с расселения славян в Восточной Европе в VII—VIII вв. еках и заканчивая временем княжения Владимира Мономаха (ум.…

Студенчество — тяжелая пора. Школярам порой приходилось голодать, а их спины покрывали шрамы от ударов, которыми вколачивали в них знание латинской грамматики. Студенчество — веселая пора. Члены университетских сообществ устраивали шутовские испытания для новеньких, производили набеги на трактиры и постоялые дворы, посещали игорные дома порой чаще, чем классы, распевали фривольные стихи на мотив церковных песнопений. Тяга к знаниям и охота к перемене мест заставляли студентов колесить по всей Европе. Бывало, переселялись даже целые университеты, не поладившие с местными властями. Книга Екатерины Глаголевой рассказывает, почему обучение велось на латыни, как возникли знаменитые сегодня Сорбонна, Оксфорд и Кембридж, кто был прототипом доктора Фауста, как правительства боролись с «утечкой мозгов», какие факультеты считались наиболее престижными и какие жертвы приносили на алтарь науки ее верные адепты в надежде узреть истину.

Студенчество — тяжелая пора. Школярам порой приходилось голодать, а их спины покрывали шрамы от ударов, которыми вколачивали в них знание латинской грамматики. Студенчество —…

Так уж получилось, что именно по текстам классических произведений нашей литературы мы представляем себе жизнь русского XVIII и XIX веков. Справедливо ли это? Во многом, наверное, да: ведь следы героев художественных произведений, отпечатавшиеся на поверхности прошлого, нередко оказываются глубже, чем у реально живших людей. К тому же у многих вроде бы вымышленных персонажей имелись вполне конкретные исторические прототипы, поделившиеся с ними какими-то чертами своего характера или эпизодами биографии. Но каждый из авторов создавал свою реальность, лишь отталкиваясь от окружающего его мира. За прошедшие же столетия мир этот перевернулся и очень многое из того, что писалось или о чем умалчивалось авторами прошлого, ныне непонятно: смыслы ускользают, и восстановить их чрезвычайно трудно.
Так можно ли вообще рассказать о повседневной жизни людей, которых... никогда не существовало? Автор настоящей книги - известная исследовательница истории Российской империи - утверждает, что да, можно. И по ходу проведенного ею увлекательного расследования перед взором читателя возникает удивительный мир, в котором находится место как для политиков и государственных деятелей различных эпох - от Петра Панина и Екатерины Великой до А.X.Бенкендорфа и императора Николая Первого, так и для героев знакомых всем с детства произведений: фонвизинского "Недоросля" и Бедной Лизы, Чацкого и Софьи, Молчалина и Скалозуба, Дубровского и Троекурова, Татьяны Лариной и персонажей гоголевского "Ревизора".

Так уж получилось, что именно по текстам классических произведений нашей литературы мы представляем себе жизнь русского XVIII и XIX веков. Справедливо ли это? Во многом, наверное,…

Эта книга - рассказ о том, как пытались выжить люди в осажденном Ленинграде, какие страдания они испытывали, какую цену заплатили за то, чтобы спасти своих близких. Автор, доктор исторических наук, профессор РГПУ им. А.И.Герцена и Европейского университета в Санкт-Петербурге Сергей Викторович Яров, на основании сотен источников, в том числе и неопубликованных, воссоздает картину повседневной жизни ленинградцев во время блокады, которая во многом отличается от той, что мы знали раньше. Ее подробности своей жестокостью могут ошеломить читателей, но не говорить о них нельзя - только тогда мы сможем понять, что значило оставаться человеком, оказывать помощь другим и делиться куском хлеба в "смертное время".

Эта книга - рассказ о том, как пытались выжить люди в осажденном Ленинграде, какие страдания они испытывали, какую цену заплатили за то, чтобы спасти своих близких. Автор, доктор…

Повседневность русской провинции XIX века блестяще описана в произведениях Салтыкова-Щедрина, Лескова, Чехова, Горького. Но нарисованная классиками картина неизбежно остается фрагментарной, не совпадая с трудами историков и статистическими данными. Совместить оба этих взгляда - литературный и исторический - призвана новая книга известного журналиста и телеведущего Алексея Митрофанова, увлекательно рассказывающая обо всех сферах жизни губернских и уездных городов, о быте и нравах их жителей, о постепенных изменениях в городском хозяйстве и укладе в период между реформами 1860-х годов и революцией 1905 года. Привлекая самые разные источники - мемуары, газетные очерки, полицейские отчеты, художественные произведения, - автор соединяет их в единую многоцветную мозаику провинциальной России.

Повседневность русской провинции XIX века блестяще описана в произведениях Салтыкова-Щедрина, Лескова, Чехова, Горького. Но нарисованная классиками картина неизбежно остается…

Эта книга — рассказ о том, как пытались выжить люди в осажденном Ленинграде, какие страдания они испытывали, какую цену заплатили за то, чтобы спасти своих близких. Автор, доктор исторических наук, профессор РГПУ им. А. И. Герцена и Европейского университета в Санкт Петербурге Сергей Викторович Яров, на основании сотен источников, в том числе и неопубликованных, воссоздает картину повседневной жизни ленинградцев во время блокады, которая во многом отличается от той, что мы знали раньше. Ее подробности своей жестокостью могут ошеломить читателей, но не говорить о них нельзя — только тогда мы сможем понять, что значило оставаться человеком, оказывать помощь другим и делиться куском хлеба в «смертное время».

Эта книга — рассказ о том, как пытались выжить люди в осажденном Ленинграде, какие страдания они испытывали, какую цену заплатили за то, чтобы спасти своих близких. Автор, доктор…

При дворе первых царей династии Романовы традиционные элементы русской жизни соседствовали с театром и парсунами, барочной поэзией и садовым искусством. Каждый из них взращивал древо российской государственности и был способен на неординарные поступки. Михаил Федорович, покорный матери, разлучился со своей избранницей, но потом вопреки воле властных родственников восемь лет не женился. «Тишайший» Алексей Михайлович охотился с рогатиной на медведя, был щеголем и графоманом. Интеллектуал Федор Алексеевич знал о системе Коперника, изучал латынь, писал вирши и любил лошадей.

Книга доктора исторических наук Людмилы Черной рассказывает, кому подражали, что перенимали и от чего отказывались московские государи; почему выбирали жен незнатного происхождения; какие люди и вещи окружали их на войне, на дворцовых приемах, на отдыхе в загородных резиденциях, в паломничествах по монастырям, на охоте; какую роль играли девицы в красных кафтанах и желтых сапогах и как при дворе боролись с обыкновением иностранных дипломатов прихватывать с собой драгоценные кубки с царского стола.

При дворе первых царей династии Романовы традиционные элементы русской жизни соседствовали с театром и парсунами, барочной поэзией и садовым искусством. Каждый из них взращивал…

Семен Экштут, доктор философских наук, социолог, историк, автор многих книг, представляет на суд читателей свое исследование повседневной жизни русской интеллигенции от эпохи Великих реформ 1860-х годов до начала Серебряного века. Это время - время слома векового уклада русской жизни и активизации революционно-демократического движения, сексуальной революции и отпадения от Церкви, борьбы сословных "предрассудков" и "передовых" идей, промышленного переворота и бурного роста капитализма - противопоставило отцов и детей, взорвало вековые нормы брака, обострило непримиримость державников и прогрессистов, спровоцировало выброс молодежной "энергии заблуждения", направленной на разрушение, и в результате подготовило революцию. Все эти темы автор рассматривает на примерах литературы, искусства, философских доктрин, социологических исследований, мемуарной литературы, исторических трудов, личных переписок. Многие авторские суждения, что называется, онтологически полемичны и провоцируют на споры. Так, к интеллигенции он причисляет и дворянство, и офицерство, и промышленно-торговые круги, и "новых людей", объединяя их понятием "образованное общество", пересматривает отношение к самой ментальное русской интеллигенции: "Своеобразной компенсацией невозможности обретения даже очень скромного достатка служил поиск правды, жажда духовности, неуемное стремление формулировать и решать "проклятые" вопросы". "А может, наоборот, - спросит иной читатель, - "жажда духовности" оставляла его равнодушным к "достатку"?.." Словом, читайте, скучно не будет ни единомышленнику, ни критику-полемисту!

Семен Экштут, доктор философских наук, социолог, историк, автор многих книг, представляет на суд читателей свое исследование повседневной жизни русской интеллигенции от эпохи…

Тайное общество, о котором знали все; замкнутая община, в которую мог вступить любой желающий; орден, провозгласивший себя вне политики и принимавший деятельное участие во всех придворных интригах, революциях и переворотах, - братство "вольных каменщиков" стало зеркалом противоречивой эпохи, в которой просвещение сочеталось с невежеством, научный прогресс - с шарлатанством, либерализм - с косностью, идеи равенства - с сословными предрассудками, а стремление к свободе - с рабовладением. Проследив за становлением масонства в Европе и Америке XVIII века, автор воссоздает на политическом и социальном фоне картину повседневной жизни членов братства, от обрядов посвящения, занятий и ритуальных трапез до преследований со стороны властей, рассказывает о наиболее выдающихся представителях масонского сообщества и том вкладе, который они внесли в материальную и духовную жизнь своего времени.

Тайное общество, о котором знали все; замкнутая община, в которую мог вступить любой желающий; орден, провозгласивший себя вне политики и принимавший деятельное участие во всех…