Действительно ли чтение книг развивает наш мозг?

Перевод: Лера Огурцова
Коррекция, редакция: Константин Макаров, Маргарита Баранова

Когда вы убираете свой мобильный, выключаете компьютер и погружаетесь в редкие моменты тишины, чтобы почитать стихи или увесистый роман, кажется, что вы получаете от этого много пользы. Когда лёгкие заполняются свежим воздухом, вы ощущаете физическое обновление, — так и слова, и сюжетные повороты умных книг словно тренируют и очищают ваше сознание.

Вы чувствуете это, но психологические исследования показали, что очень сложно подтвердить конкретные плюсы чтения. Это совсем не удивительно — феномен сложно изучить, поскольку люди более умные и чувствующие читают стихи и прозу гораздо чаще. Поэтому так сложно сделать вывод о том, образованность ли человека вызывает большее влечение к чтению, делает ли чтение умнее или срабатывает некое сочетание этих двух составляющих. К тому же существует так много видов литературы, так много возможностей для чтения (быстрое чтение или медленное погружение в роман, к примеру), и многочисленные преимущества чтения, которые ещё следует изучить. Иными словами, это совсем не та тема, которая так просто раскрывается под условным микроскопом.

Возьмём исследование 2006 года, в котором было установлено, что читатели-эмпаты запоминают больше имён романистов. Оно было представлено как некое доказательство того, что чтение художественной литературы делает вас более сочувствующим. Но, быть может, эмпаты просто читают больше? Совсем недавно известное исследование связало чтение отрывков из художественной литературы (за исключением жанровой или научной литературы) с развитием определённых эмоциональных навыков, но критики отметили произвольную и ограниченную выборку (например, наряду с отрывками из «умной прозы» Дон Делилло и Лидии Дэвис в выборке были также представлены Даниэла Стил и Розамунд Пилчер, среди прочих других). Они также подчеркнули, что эти очевидные преимущества чтения слишком неточные — чтение художественной литературы, как оказалось, способно дать некоторые результаты лишь в конкретных тестах, как например, определение эмоций, испытываемых читающим. Но вот для определения мыслительного процесса человека эти тесты бесполезны.

В последние несколько лет нейробиологи присоединились к этой миссии, чтобы попытаться измерить и определить конкретную пользу от чтения литературы. В 2014 году, например, было проведено исследование, визуализирующее мыслительный процесс. Повсюду появились заголовки о том, что чтение романа «Помпея» Роберта Харриса изменило схемы переключения в конкретных функциональных центрах мозга человека. К сожалению, не было проведено тестов умственной деятельности участников и не было задано никаких контрольных условий. Это означает, что в отличие от привлекательных заголовков, таких как «Мозг работает активнее в течение нескольких дней после прочтения романа», мы действительно не знаем, способствовали ли эти изменённые связи развитию умственных или эмоциональных навыков людей, и может ли подобный эффект иметь, скажем, общение с друзьями, или что-то похожее.

Недавно последние исследования в этой области были опубликованы в онлайн-журнале Cortex с интригующим названием «„Как я сравню тебя”: нейронная основа восприятия литературы и её преимущества для процесса познания». Исследователи, группа когнитивных нейроспециалистов и литературоведов из Ливерпульского университета в Англии во главе с Норин О’Салливан, решили предоставить некоторые, основанные на деятельности мозга, доказательства того, почему чтение полезно для «психического здоровья и общего состояния».

Во-первых, исследование, цитируемое учёными в качестве доказательства того, что эта польза существует, не является особенно надёжным. Например, в одной из работ, о которой они говорили, шла речь о пользе чтения для пациентов, страдающих от депрессии: они получали удовольствие от участия в группе чтения в семейной консультации. Но никаких изначальных контрольных показателей установлено не было, поэтому невозможно с уверенностью приписать чтению все полезные эффекты (в отличие, например, от общения с другими людьми).

Но с целью их изучения учёные предположили, что эти преимущества существуют, и поставили цель — определить, как они работают. Они считают, что чтение сложной литературы, в том числе поэзии, требует гибкости разума, чтобы воспринимать сразу несколько смыслов, заложенных в тексте, и что эта умственная способность затем используется в реальной жизни, позволяя читателю разнообразно реагировать и оценивать свои собственные трудности и невзгоды. Далее исследователи рассуждали, что эта повышенная гибкость ума должна быть очевидна на уровне функции мозга. Они утверждают, что нашли нейронные доказательства этому факту. Но когда вы действительно вникаете в результаты исследования, они оказываются не столь убедительными, ими сложно оперировать, как бы легко это ни казалось на первый взгляд.

Чтобы проверить свои идеи, исследователи собрали группу из 24 студентов, обучающихся по специальности «английская литература» (16 из них — были девушками) и попросили их прочитать и поразмышлять о 48-строчных фрагментах прозы и поэзии, каждый из которых либо заканчивался строкой, требующей переосмысления, либо без неё. Одновременно с этим учёные экспериментаторы сканировали их мозг.

Вот пример поэтического отрывка, который не требует переосмысления:

Зачем нужны дни?
Дни — это место, где мы живём.
Они приходят и будят нас
Снова и снова.

А вот отрывок, который требует переосмысления:

Не опечалит никого,
Что Люси больше нет,
Но Люси нет – и оттого
Так изменился свет.

Далее — отрывок из прозы, который не требует переосмысления:

Решения можно найти
Если не в природе, то в бутылке.
Они могут быть убедительными и изменяющими жизнь,
Но я устал искать лекарства.

И, наконец, проза, над которой стоит подумать:

Она жила одинокой жизнью в стране,
Где он пытался найти её
Когда он увидел яркий и живой дом
Он понял, что она мертва.

После сканирования мозга студенты снова посмотрели на тексты и оценили каждый отрывок исходя из того, насколько поэтическим он им показался, и считают ли они, что им пришлось переосмыслять его значение. У студентов, которые лучше отличали поэзию от прозы и лучше справились с определением строк, требовавших переосмысления, учёные выявили высокий показатель «начитанности». Она, по мнению исследователей, формируется в зависимости от количества времени, потраченного на чтение интеллектуальной литературы и поэзии, а не от общего уровня образованности.

Деятельность мозга у студентов была разной, когда они сравнивали поэзию и прозу, и она варьировалась в зависимости от того, читали ли они или размышляли над прочитанным. Например, чтение стихов было связано с большей активностью в частях лобной коры и височной коры (возле ушей), той части мозга, которая связана с языком, памятью и эмоциями. Это подтверждало идею о том, что поэзия более требовательна к читателю, чем проза, и требует от него задействования сразу нескольких функций мозга. Что более важно для теории исследователей — активность мозга у студентов также варьировалась в зависимости от уровня начитанности.

В частности, при чтении и размышлении о прозе и поэзии у студентов с большей литературной осведомлённостью проявлялись различные уровни активности в областях мозга, составляющих центральную исполнительную сеть (включая лобные области мозга и области возле макушки головы в теменной доле) и салиентную сеть (включая области, которые отвечают за контроль основных функций организма и физических состояний организма, таких как центральная доля и мозговой ствол). Начитанность также была связана с особенностями мозговой деятельности, которые были замечены, когда студенты размышляли о поэзии — включая ключевые узлы в так называемой сети пассивного режима мозга, представляющих собой группу областей мозга, которая становится более активной во время отключения человека от внешнего мира.

В целом, эти результаты свидетельствуют о том, что студенты, которые лучше определяли разницу между прозой и поэзией и иносказательность некоторых строк, как правило, демонстрировали целый ряд различных форм активности в своем мозгу, когда они читали. В отличие от тех студентов, чье литературное сознание развито хуже. О’Салливан и члены её команды утверждают, что эти различия действительно важны и что они предоставляют основанные на работе мозга доказательства, свидетельствующие о большей развитости литературного сознания, что выражается в умении мыслить более гибко и рассматривать сразу несколько значений. Исследователи отмечают: «Мы проводим параллель между нелинейным процессом, который читатель проходит при чтении сложного текста, и сочетанием неопределённостей, выборов, ошибок, удач и озарений, которые мы все переживаем каждый день».

Как поклоннику художественной литературы (признаюсь, поэзии в меньшей степени), мне очень нравится эта идея. Она интуитивна и предполагает, что чтение нового романа Джонатана Франзена будет не просто забавным, но и научит ваш мозг лучше справляться с неопределённостями реальной жизни. И всё же, как и во всех остальных многочисленных исследованиях в этой области, доказательств этим грандиозным утверждениям всё ещё не хватает. В этом случае исследователи необычно интерпретировали очень широкий диапазон видов мозговой деятельности, которые, как им казалось, были связаны с большим пониманием литературы. Конечно, интригует, что студенты с большей литературной осведомлённостью проявили разную активность мозга, но интерпретации исследователей этих различий по большей части являются предположениями.

Исследователи до сих пор не знают, была ли их мера начитанности просто вариацией чего-то более привычного, к примеру, интеллекта. Они ничего не знали о жизни, мировоззрении или навыках общения в реальной жизни своих испытуемых. Кроме того, необходимо учитывать, что на самом деле не так много надежных психологических доказательств пользы чтения — возможно, имеет смысл провести это исследование прежде, чем попытаться выявить нейронную основу эффектов, которые не были успешно подтверждены.

Было бы очень любопытно, если бы более начитанные студенты относились к жизни с философской точки зрения поэта или романиста, но пока, несмотря на забавные результаты сканирования мозга, эта идея остается не более чем хорошей новостью, ожидающей подтверждения.