5

СПОЙЛЕРЫ В АССОРТИМЕНТЕ!

Трудно сказать, который раз я прочла «Игру в бисер», и каждый раз, когда я ее открывала, это оказывалась совершенно новая книга. В этом и есть признак по-настоящему больших произведений – они не дают себя исчерпать и всегда поворачиваются к читателю той стороной, которую он может в данный момент воспринять.

Сначала это была книга о каком-то нереальном интеллектуальном мире, где мудрецы жонглируют символами и выстраивают цепочки понятий и образов, следующих один за другим в волшебном танце с четко размеренными паузами медитаций. Игра – это синтез, и изречение Конфуция сплетается в ней с музыкой Баха, а готические завитушки украшают математические формулы. Игра – это ритм Вселенной, пульс, почувствовать который можно лишь через выраженное - через форму, звук, абстрактное суждение, и нет приоритетов, ведь все это лишь коды неизмеримо большего, а игра может дать только мгновенный срез, и еще один, и еще... Количество комбинаций бесконечно, а суть всегда одна – это не что иное, как музыка мироздания, выраженная через знаки.

Потом была книга о пути и об иерархии. Йозеф Кнехт – ребенок, слуга, Ludi magister Josephus III – Магистр игры, школьный учитель. Йозеф порой пугал своей идеальностью – так все соразмерно, своевременно и уместно было в его жизни, и даже некий мятежный дух, проявляющийся время от времени, выглядел лишь необходимым признаком взросления, который создавал необходимое напряжение и позволял ему перейти на следующую ступень. И вот он стоит наверху иерархии, не человек, не Йозеф Кнехт, а воплощение игры. И что же? Он делает новый шаг. Шаг в пустоту. Шаг за пределы иерархии, конечность и несовершенство которой ему удалось понять. Что такое человек по сравнению с иерархией? Песчинка в пустыне. Но в то же время он больше любой иерархии, он содержит в себе образ мира и тот магнит, манящий и недостижимый, магнит истинного знания, который за пределами любых иерархий. Как я радовалась когда-то уходу Кнехта, он мне казался таким естественным и необходимым – магистр вырос из иерархии, и ему хватило сил сказать ей нет и уйти.

Дальше...

Еще один виток, и книга выходит на уровень вечных вопросов, рассыпается на множество тем. Перед нами уже не один путь, а много, Гессе дает их, создавая противопоставляемые пары героев или понятий: Кнехт и Дезиньори, Кнехт и мастер музыки, Кнехт и отец Иаков, Кнехт и магистр Ордена. Дух и тело, личное и иерархия, священное и мирское. Священное имеет несколько воплощений – это и светский (но священный) дух игры, и религиозный дух церкви. Не случайно Гессе выводит два ордена, противопоставляет два типа духовности: касталийцев и бенедектинцев, и поразительно, что монахи выглядят почти мирянами по сравнению с аскетичным касталийцем. Но Гессе не был бы мастером, если бы он нашептывал нам какие-то ответы, нет, он лишь грамотно ставит вопросы. Может ли дух существовать без Бога, является ли касталийская ученость преимуществом, может ли существовать духовность, оторванная от жизни, и есть ли дух в так называемом мирском? Эти вопросы множатся и завершаются финальным, самым жирным. Конец истории, конец Кнехта. Читатель остается с ним наедине, и ему позволено скрасить свое беспомощное метание тремя вымышленными жизнеописаниями, сочиненными молодым репетитором Йозефом. И снова виток за витком перед нами разыгрывается все та же тема. Да – нет, вдох – выдох, чет – нечет... Высокое – низкое, священное – мирское, Ян – Инь, свет – тьма... Да – нет, вдох – выдох... Перезагрузка.

Как особенность Гессе нужно отметить, что среди множества вариантов он не предлагает самого простого: пути зерна, которое падает в землю, чтобы прорасти, пути плоти, сливающейся с плотью – этот путь им отвергнут. Если смотреть на творчество Гессе в целом, то в более ранних его произведениях еще есть этот отчаянный порыв, пытающийся примирить тело и душу, найти между ними гармонию, но в «Игре в бисер» он уже ушел от них, и мирской паре отец и сын, связанной кровью, он противопоставляет духовную пару учитель и ученик, и лишь через нее он делает приемлемым для себя вечное возвращение, бесконечный танец приходов и уходов. По сути, это аристократическое решение, если иметь ввиду аристократию духа, но решение ли это? Все нити ведут в пустоту, а Кнехт плывет к ответу через обжигающе ледяную смерть. Воплотится ли он в каком-нибудь мире китайским мудрецом, или формулой, или музыкой? Или, может быть, мальчиком, стоящим на берегу?..

В предвкушенье второго рожденья
Замереть и свернуться клубком.
Я не верю в обман воскресенья,
Просто знаю, что мы не умрем.
Уходя из реальности в вечность,
Оставляем свои имена,
И стихи, невесомую млечность,
И дороги. Слепая волна
Набегает и пятится. Поздно,
Все случилось. На мокром песке
Увядают печальные звезды
Мертвых слов. Уплывай налегке.
Ведь однажды весною ворвется,
В чью-то память прошедшее сном.
Это было... И снова вернется.
Просто верьте, что мы не умрем.

©olastr

Рецензия на книгу Германа Гессе "Игра в бисер" - www.ostrel.ru