Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть первая

3. Традиционный выбор и кумулятивная культура

Смыслы, контрфакты и выбор

Как говорил Константин Циолковский, сгущение энергии в звездах предшествовало развитию организмов (см. Циолковский 2004, с. 105). Жизнь с ее законами отбора берет начало в неживом с его законами гравитации. В свою очередь, культура берет свое начало в жизни. Органическая эволюция двигается через отбор внутри популяций, то есть через вариативность, требующую смены поколений особей. Культурная эволюция начинается внутри естественного отбора – как культурный отбор особей, происходящий не только на основе вариации генов, но и на основе вариации смыслов. Однако если гены, как элементы биологической информации, жестко привязаны к своим носителям – особям и популяциям – и не могут изменяться независимо от организмов, то смыслы, как элементы культурной информации, как социально передаваемые материальные абстрактные действия, могут изменяться независимо от организмов людей – в тех рамках, которые установлены деятельной силой людей, их инстинктами, практиками и интеллектом.

Как показал Леонид Крушинский, если на ранних этапах биологической эволюции поведение животных формируется под ведущим влиянием инстинктов, то по мере усложнения нервной системы все большую роль в их адаптивном поведении начинает играть обучение (практика), а у человека современного типа с его дифференцированным конечным мозгом поведение в большой степени определяется рассудком (Крушинский 1986, с. 135-136). При этом «в основе рассудочной деятельности лежит чрезвычайно широкая норма реакции, акты поведения, осуществляемые при участии рассудка, могут выходить далеко за пределы тех форм поведения, которые возникли как приспособления к конкретным условиям обитания» (Крушинский 1986, с. 80). Вместе с тем, рассудок не отработан в такой степени естественным отбором, как обучение, поэтому при частом решении новых задач начинаются неврозы (см. Крушинский 1986, с. 228-229).

Практика и интеллект не являются исключительным свойством людей. Животные также имеют свои «животные традиции» и свой «животный интеллект». Однако различие между животным и человеком не сводится к количеству, как это видел Дарвин. Различие между ними качественное: животные, хотя и пользуются средствами, остаются внутри природы. Их средства не образуют обособленную от природы культурную среду обитания.

Роберт Сапольски отмечает, что широкая норма реакции, лежащая в основе интеллекта человека, сама является результатом эволюции (мы бы сказали, смешанного отбора), которая освободила мозг человека от жесткого контроля со стороны генетической программы:

«Поскольку она созревает последней, по определению, лобная кора – это область мозга, наименее ограниченная генами и наиболее сформированная опытом. Это так и должно быть, чтобы мы были тем в высшей степени сложным социальным видом, которым мы являемся. Как это ни странно, но генетическая программа развития человеческого мозга, по-видимому, эволюционировала таким образом, чтобы максимально освободить лобную кору от влияния генов» (Sapolsky 2017, p. 173).

Развитие рассудка с его широкой нормой реакции равнозначно развитию контрфактов. Контрфакты – это, так сказать, альтернативные факты – то, что могло бы быть, но не было сделано, не вошло в культурный репертуар и не было передано путем обучения. Контрфакты появились одновременно с самими смыслами как их случайные вариации, которые возникали при планировании и воспроизводстве действий. Сама по себе такая случайность была лишь пересечением закономерностей: «то, что мы считаем фундаментальной случайностью, может быть результатом простых взаимодействующих правил» (Page 2009, p. 38). По мере развития смыслов контрфакты стали приобретать все более самостоятельное значение.

В своей «Книге причин» Джуда Перл выделяет три ступени в лестнице, ведущей к познанию причин: «видеть», «делать» и «воображать». На первой ступени стоят большинство животных и компьютеры, которые обучаются через ассоциации (Иван Павлов говорил в этом случае об условных рефлексах). На второй ступени – ранние люди, которые вмешиваются в события, применяют орудия и действуют на основании плана, а не просто подражают, а также дети, которые экспериментируют, чтобы учиться на опыте. На третьей ступени – «те, кто учится через контрфакты, могут вообразить несуществующие миры и делать выводы о причинах наблюдаемых явлений» (Pearl and Mackenzie 2018, p. 28).

Начавшись как культурный отбор, эволюция смыслов очень медленно и постепенно, но во все большей мере продолжалась как культурный выбор. В отличие от культурного отбора, выбор смыслов реализуется через вариативность, требующую смены поколений смыслов, а не поколений людей. На этапе выбора развитие смыслов отрывается от развития организма человека и приобретает самостоятельность. Смыслы перестают быть продолжением организма человека, они все больше становятся внешней по отношению к нему субстанцией. Из объекта биокультурной коэволюции человек становится ее субъектом, принимает на себя функцию отрицания фактов, генерации контрфактов и ускоренного их отбора. Как говорит Никита Моисеев, происходит переход «от стратегии природы к стратегии разума» (Моисеев 1990, с. 223 слл.). Если смешанный отбор – это действие сил природы и культуры, то выбор – это целенаправленное действие человека. Выбор – это действие человека и результат действия, то есть выбор между контрфактами сам по себе является смыслом.

Скотт Пэйдж в своем лекционном курсе «Понимание сложности» выделяет четыре различия между системами, в которых разнообразие возникает в результате отбора и системами, в которых разнообразие возникает в результате выбора (см. Page 2009, p. 14):

● величина скачков: отбор идет мелкими скачками, а выбор может двигаться большими: эволюция живого не может скрестить слона с тигром, а эволюция смыслов может;

● жизнеспособность промежуточных состояний: при отборе все промежуточные стадии должны быть самостоятельно жизнеспособными, при выборе промежуточные стадии могут быть не способными к самостоятельному функционированию; главное, чтобы было жизнеспособно финальное состояние;

● способ представления: отбор «привязан» к единственному способу кодировки – например, генетическому, а выбор может осуществляться в различных символьных системах;

● непрерывность: отбор непрерывен и осуществляется через случайный перебор всех возможных вариантов, а выбор дискретен и привязан к актуальному набору вариантов.

Как говорит Жан-Люк Нанси, «субъект есть тот, кто разлагает любую субстанцию – любую данность», «субъект есть то, что он делает, он есть действие, и его действие состоит в том, что он сознает отрицательность субстанции» (Nancy 2002, p. 5). Люди, взятые с точки зрения их способности к деятельности, или деятельной силы, являются тем (контр)смыслом, который отрицает культуру как данность, создает новое и сам является этим новым. Выбор – это ускоренный отбор. С началом выбора смыслов эволюция культуры ускорилась по отношению к эволюции человеческого организма. Эволюция общества-культуры стала идти быстрее, чем эволюция человеческого тела и психики. К какому пролету моста Генриха – Попова можно привязать появление контрфактов и выбора? К появлению человека современного типа около 200 тысяч лет назад? Или выбор начался намного раньше? Или намного позже? Мы не знаем.