ГЛАВА VI
О жителях этой страны, которая, как я теперь уверен, является континентом или огромным островом в неизведанной области за Южным полюсом, я мог бы написать много страниц. Но эта рукопись не должна быть слишком длинной, потому что, даже написав ее на этом удивительно тонком и легком материале, я должен позаботиться о том, чтобы она не была слишком тяжелой для крылатого посланника, которому я намерен ее доверить.
Я уже описал, насколько это было в моих силах, внешний или физический облик странных существ, среди которых, боюсь, мне суждено остаться на всю оставшуюся жизнь. Кроме того, я говорил об их способах общения друг с другом и со мной, и здесь и там я дал краткие отчеты об их привычках и занятиях, об их замечательных изобретениях и достижениях. Но я еще ничего не сказал об их общественной или семейной жизни, их мыслях, законах, кодексах, общественных учреждениях и многих других вещах, которые оказались чрезвычайно интересными для меня и, возможно, заинтересует моих собратьев, если судьбе будет угодно, чтобы эта рукопись когда-нибудь попала к ним.
Есть так много странного, невероятного и трудного для описания, что я едва знаю, с чего начать. Прошло много долгих месяцев, прежде чем я смог вести мысленный разговор достаточно ясно, чтобы получить представление о многих вещах, но теперь, когда я здесь уже больше года, насколько я могу понять это, я могу заставить понять себя и понять их так же легко, как если бы мы говорили на общем языке.
Во-первых, я должен упомянуть, что эти существа сравнительно мало живут. Они редко достигают возраста, который в моем мире составлял бы сорок лет, но поскольку они взрослеют за невероятно короткое время, их жизнь пропорциональна длине нашей. То есть эти существа становятся полностью взрослыми и с полностью развитыми способностями, как умственными, так и физическими, всего через несколько недель после выхода из яиц, так что их жизнь полной умственной и физической силы составляет около сорока лет, тогда как людям, которым требуется от двадцати до тридцати лет, чтобы достигнуть полной умственной и физической силы должны были бы дожить до шестидесяти или семидесяти лет, чтобы сравняться с этими существами. Более того, их умственные и физические силы остаются неизменными до самой смерти, а возраста, как мы его знаем, у них не существует. Таким образом, их полная продолжительность жизни становится доступной для их максимальных усилий. Я говорил о них, как о вылупившихся из яиц, и это было для меня самым поразительным, когда я это обнаружил. Но, в конце концов, это не должно было меня удивлять, поскольку, будучи ракообразными, нет причин, по которым они не должны иметь черт развития и жизни ракообразных. Яйца откладываются в местах, предназначенных для этих целей, и там тщательно наблюдаются существами, чья жизнь посвящена этой цели, и молодые, когда они выходят из яиц, разделяются на группы, каждая группа или коллектив предназначены для обучения или, я бы сказал, развития для определенных целей. Таким образом, одна группа будет предназначена для шахтеров, другая – для химиков, третья – для ремесленников и так далее. И количество молодых людей, отобранных для каждой группы, определяется требованиями к конкретным профессиям, для которых они предназначены. Таким образом, если есть нормальное количество здоровых и трудоспособных шахтеров и отсутствует необходимость в большем, ни один из молодых людей этого конкретного времени не будет предназначен для этой профессии, тогда как, если, скажем, потребуется две тысячи ремесленников, то многие молодые люди будут выделены для развития в качестве ремесленников. Кроме того, если число яиц превышает число, которое правители считают необходимым, излишки уничтожаются до того, как появятся молодые. Это вопрос, определяемый расчетами относительно числа существ, которые ожидаются в течение года, и числа жителей, которым можно безопасно позволить существовать без опасности появления нужды или некомфортного жительства. В результате во всей стране нет ни нищеты, ни нужды, ни праздности, ни страданий, нет избытка или недостатка какой-либо профессии. Поначалу мне это казалось варварством и бесчеловечностью, но, в конце концов, они не люди. И во многих отношениях это очень замечательная идея, и я не могу не сравнить необычайное благополучие и универсальное содержание этих существ с неудовлетворенностью, нищетой и страданиями человеческой расы. Более того, среди них нет ни болезней, ни увечий. Любой член с ранением или болезнью сразу же уничтожается, ибо, как они утверждают, для лечения больного или раненого существа требуются услуги одного или нескольких других, даже если больное или раненое существо выживает и выздоравливает, тогда как, если оно остается калекой или непригодным к службе, оно является обузой и может потребовать постоянных услуг других, а также средств к существованию и поддержки, которые могли бы быть лучше посвящены здоровым, совершенным индивидуумам. Это может показаться беспощадной системой, но у этих существ нет чувств, привязанности или любви, какими мы их знаем.
Вся их жизнь посвящена благополучию всего общества и выполнению возложенных на них обязанностей. Но я не имею в виду, что они лишены удовольствий или развлечений или являются исключительно работниками, как муравьи. Они понимают, что непрерывный труд истощает их силы и что перемены – это необходимость, и их часы работы и отдыха регулируются. Но их развлечения показались мне очень странными. Они состоят в основном из развлечений в воде, как у настоящих водных существ, или из безумной гонки в своего рода танце до полного изнеможения. Кроме того, у них есть странные игры и спортивные состязания, и в них они часто получают такие серьезные травмы, что в результате получившие их уничтожаются. Не то чтобы потеря конечности или нескольких конечностей значила много, ибо эти существа могут потерять почти все свои внешние органы и через несколько недель восстановиться, ибо, подобно омарам и крабам, они легко отращивают новые конечности или придатки и, сбросив кожу или панцирь, кажутся такими же целыми, как и все остальные. Этот процесс линьки, конечно, поначалу поразил меня, хотя и был вполне естественным, но, как мне сказали, он был одним из самых больших недостатков для их развития и благополучия и в далеком прошлом это было большой проблемой, требующей решения. В те дни тысячи существ сбрасывали свои старые шкуры одновременно и в течение нескольких дней после этого они были мягкими, нежными, почти беспомощными и непригодными к службе, и таким образом весь народ был в опасности и подвергался нападениям своих врагов – гигантских муравьев и других существ. Однако постепенно, изменив рацион питания и регулируя развитие яиц и детенышей, существа сумели произвести расу, члены которой не линяли все сразу, но сбрасывали свои панцири в разное время года, так что только часть из их числа была беспомощна в одно и то же время. Более того, они обнаружили, что одежды или покрытия могут быть разработаны так, чтобы защитить их нежные тела и позволить им выполнять определенные обязанности.
Конечно, хотя поначалу это было удивительно для меня, здесь нет настоящих семейных уз и таких вещей, как любовь или брак. Самцы и самки выполняют равную работу и находятся в совершенном равенстве и просто спариваются по зову природы с целью размножения расы. Насколько я понимаю, одно время существа соединялись на всю жизнь и выращивали свои яйца и детенышей, но самки постепенно взбунтовались из-за того, что их принуждали не участвовать в работе промышленности и лишь посвящать свое время домашним обязанностям, и правители, обнаружив, что раса вымирает из-за пренебрежения яйцами и детенышами, а также из-за того, что бесчисленное количество недовольных самок не произвели потомства, они были вынуждены согласиться на требования самок и взять все яйца и детенышей под государственную опеку. Это вскоре привело к тому, что самки отказались от спаривания в течение значительного периода времени, и постепенно все семейные отношения были уничтожены. Кроме того, это привело к необходимости того, чтобы правительство предопределяло жизнь и занятие каждой молодой особи и уничтожало тысячи яиц каждый сезон. В старые времена молодняк становились шахтерами или ремесленниками и унаследовали многие черты своих родителей, в то время как тот факт, что женщины были обязаны выращивать своих собственных детенышей, привел к ограниченному количеству потомства. Но при новом порядке вещей невозможно было сказать, кто был родителями скопившихся яиц, и освобожденные от всякой заботы самки производили гораздо больше яиц, чем можно было вырастить без перенаселения страны.
Кроме того, мне говорили, что в прежние времена женщины совершенно отличались от мужчин как по физическим, так и по умственным качествам. Они были меньше, слабее и нежнее, а также были тихими, послушными и ласковыми. Но теперь я нахожу, что с величайшим трудом можно различить два пола и, что удивительно, женщины больше, сильнее и выносливее. Действительно, я был поражен, узнав, что большинство солдат или полицейских, а также многие шахтеры и рабочие были женщинами, и, как мне сказали, большинство неприятностей или происшествий возникали всегда по вине агрессивных самок.
Подтверждая это, мне конфиденциально сообщили, что правители решили ограничить число женщин и тайно уничтожают всех молодых женщин, не являющихся абсолютно необходимыми для размножения расы. Это было самое трудное дело, так как несколько членов правительства были женщинами, и они стремились увеличить численность своего пола до тех пор, пока вся власть не окажется в женских руках, уничтожить молодое существо после того, как оно вышло из яйца, если только оно не уродливо, является самым серьезным преступлением и до сих пор невозможно было различить пол эмбриона в яйце. Но, как мне сказали, один из величайших химиков или ученых открыл способ определения пола яйцеклетки, и, к счастью, этот ученый был мужчиной. Секрет тщательно скрывался от самок, и поэтому, когда яйца должны были быть уничтожены, самцы могли выбрать именно женские яйца для уничтожения.
Еще одна довольно поразительная черта, которую я обнаружил, заключалась в том, что эти существа глухи как камень, когда их кожа впервые сбрасывается, и что их уши совершенно бесполезны, пока они не поместят в них маленькие камешки.
Позволяет ли присутствие этих камней общаться друг с другом и со мной без звуков, я не могу сказать, но это такая интересная особенность, что я уверен – она должна иметь какое-то отношение к делу. (См. примечание доктора Лаймана).
Эта особенность и их привычка линять привели к очень забавному инциденту вскоре после моего прибытия в это место. Чувствуя потребность в купании, я направился к озеру и, раздевшись, нырнул в воду. Когда я вышел, то увидел группу существ, собравшихся вокруг моей рваной одежды и рассматривавших ее с величайшим интересом и явным волнением. Затем они настояли на ощупывании моего обнаженного тела и выразили величайшее изумление тем, что я так сильно изменился внешне. Но еще больше они удивились, когда я снова оделся. Затем одно из существ принесло несколько камешков, которые он, без сомнения, с добрыми намерениями, попытался вставить мне в уши. С величайшим трудом я воспрепятствовал этому, и когда существа обнаружили, что я могу слышать без кусочков камня, они были весьма изумлены. Они также не могли понять, и не могут этого сделать по сей день, почему я не могу часами оставаться под водой и ползать по дну, как они.
Но вернемся к их жизни и привычкам. Правительство, как я его назвал, не похоже ни на что в нашей части света. Конечно, есть некоторые представители расы, о которых я говорил как о правителях, но они не правители в обычном смысле. Правительство, если его можно так назвать, состоит из большого числа людей, избранных жителями для выполнения определенных обязанностей.
Таким образом, одна партия отвечала за яйца, другая – за производство металла, третья – за запасы продовольствия, следующая – за здания и так далее. Каждая община назначает определенное число членов от каждой из этих групп, и назначенные не могут ничего сделать, принимать какие-либо правила или решения без ведома и согласия общин, из которых они выдвинуты.
Более того, поскольку эти регуляторы или комитетчики, так я могу их назвать, выращены из яиц с единственной целью выполнения таких обязанностей, у них нет других обязанностей или целей в жизни, и они выполняют свои обязанности честно и в меру своих способностей.*
*Примечание доктора Лаймана.
Очевидно, что исследования мистера Бишопа в области науки и зоологии не привлекли его внимания к хорошо известному факту, что многие, если не все ракообразные, обладают той же самой привычкой. Действительно, наши обычные десятиногие омары и крабы почти беспомощны и, по-видимому, лишены чувства направления и силы определенных движений и слуха, пока крошечные песчинки не были вставлены в их уши
Возможно, у сверхразвитых ракообразных существ, описанных мистером Бишопом, камешки в ушах имеют какое-то отношение к их странным средствам связи, действуя, возможно, как чувствительные детекторы вибрационных волн или как звуковые усилители, чтобы сделать волны слышимыми. Высшие позвоночные и даже люди обладают маленькими костями или костными предметами в ушах. Точное использование их никогда не было определенно установлено, хотя известно, что они контролируют чувство равновесия, но не исключено, что они также служат для улавливания неслышимых волн и, таким образом, дают людям и другим млекопитающим чувство направления или "шестое чувство", гораздо более развитое у некоторых особей, чем у других. Это даже в пределах возможности, что необъяснимые способности к ментальной телепатии и чтению мыслей могут зависеть от развития или чувствительности этих ушных костей.
Каждый делегирован на свой пост на всю жизнь, и если он или она не выполняет свои обязанности или каким-либо образом не подчиняется приказам сообщества, это приводит к ужасному наказанию.
В прежние времена это была смерть, но существа, хотя и столь бессердечные и хладнокровные во многих отношениях, теперь покончили со смертной казнью и придумали гораздо более разумный план, который был бы честью для людей. Уничтожить жизнь, как они утверждают, если существо здорово и невредимо, потеря для сообщества и требует огромного количества времени и хлопот, чтобы приспособить другого, способного занять место уничтоженного индивида. Итак, вместо того, чтобы убивать, преступников, нарушителей закона или обычаев отправляют в далекую часть страны, которая отведена полностью для таких нарушителей, и там они вынуждены полагаться на свои собственные ресурсы, чтобы жить и преуспевать. Именно таким образом создаются все сообщества. Эти каторжные колонии, как я мог бы их назвать, находятся под надзором главного поселения и каждый год проверяются.
Если все идет хорошо, им отводится определенное число молодых людей обоего пола и разных профессий, а если дела идут неудовлетворительно, колония распадается, и ее члены делятся между другими новыми колониями в еще более изолированных частях земли.
Кроме того, любые беспорядки или неприятности, которые могут возникнуть, или любые восстания против властей, быстро подавляются без потери жизни или кровопролития. Это делается простым отключением энергии в сообществе, где происходит бунт, и без энергии от главной центральной станции существа совершенно беспомощны. У них нет света, они не могут готовить пищу, не могут использовать свои летательные аппараты и не могут существовать сколько-нибудь долго.
Я говорил о солдатах или полиции и сказал, что, поскольку в них больше нет необходимости, они уменьшаются и что новых членов полиции не набирают. Междоусобные войны ушли в далекое прошлое, и единственное применение полиции сегодня – это регулирование санитарных и других правил, сопровождение или охрана, а также предотвращение травм в толпе или в результате несчастных случаев. Но такие вещи теперь так редки, а существа так хорошо обучены и так тщательно следуют всем правилам и предписаниям, которые они сами устанавливают, что для полиции очень мало работы. Действительно, мне сказали, что мое прибытие было первым случаем, когда эта служба была вызвана за более чем двадцать лет.
Я так часто говорил о вещах, происходивших в прошлые годы, или о событиях далекой давности, что необходимо слово объяснения. Я обнаружил, что существует группа существ, чья единственная обязанность – хранить историю и записи страны и ее жителей. Эти записи никогда не записываются, но сохраняются в умах историков. И, как это ни невероятно, эти существа так долго были приучены к этой единственной обязанности, что их способность запоминать мельчайшие детали просто поразительна. Они не знают ничего другого и слишком беспомощны, чтобы даже двигаться или кормить себя, ибо каждое чувство посвящено хранению фактов для дальнейшего использования. Конечно, можно было бы подумать, что должно наступить время, когда исторических фактов станет так много, что никакой мозг не сможет их удержать, но это преодолевается очень мудрым способом.
Ожидаемо, что ни один член группы историков не запомнит больше определенного количества фактов. Каждый член сохраняет факты своего собственного класса, которые охватывают определенный период, так что эти существа подобны ряду томов на полке. Каждый год число историков в каждом классе увеличивается на два, или, как я мог бы сказать, ежегодно добавляются живые тома истории нации, причем один из новых членов каждого класса впитывает и запоминает все данные старейшего историка в своем классе, а другой новый член каждого класса запоминает каждое событие в своей линии, которое происходит в течение года после его назначения. Таким образом, материал, известный старшим членам, всегда дублируется в молодом новом члене и не может быть потерян, если первый умирает или попадает в аварию, в то время как новые события записываются на свежие мозги, не увеличивая нагрузку на старших. В настоящее время существует около двадцати тысяч таких живых томов истории и с помощью вычислений, которые я нашел гораздо более сложными, чем определение положения корабля с помощью звезды, я обнаружил, что история, доступная таким образом, охватывает период около тридцати двух тысяч лет, поскольку в прежние дни новые члены не назначались ежегодно. Конечно, довольно трудно найти какой-либо определенный факт с такой ментальной историей для ссылки, но тот факт, что каждый класс или линия инцидентов находится в ментальном ведении отдельных существ, делает это более легким. Таким образом, есть существа, которые ничего не знают об истории, за исключением промышленных событий, другие знают только те события, которые связаны с политикой, другие с изобретениями, третьи с военными действиями и другие, чьи умы заполнены фактами и данными, касающимися научных вопросов.
Но, как я уже говорил, нет такого понятия, как годы, как мы их знаем, все время делится или исчисляется от поколения к поколению, но поскольку новые выводки этих существ прибывают с разницей почти в год, насколько я могу понять, их вычисление времени примерно соответствует нашим годам. А теперь, пока я думаю об этом, позвольте мне упомянуть одну замечательную вещь, которая привлекла мое внимание с самого начала, но которая долгое время оставалась для меня загадкой. Я упомянул, что когда я впервые достиг земли, я заметил интенсивное голубое свечение, и после того, как мое первое изумление странными обитателями и мое смущение моим окружением прошло, я заметил, что ночи не было. Сначала я подумал, что ошибся и просто проспал эти двадцать четыре часа, но вскоре обнаружил, что на эту землю никогда не опускается тьма и что с неба постоянно струится яркий свет. Я думал, что это было самым удивительным и что солнце всегда светит здесь. Но вскоре я обнаружил, что это не так, и что существуют потоки света, подобные полярному сиянию, которые, однако оставались непоколебимыми и, подобно огромным полосам ослепительного пламени, постоянно проливали свой свет на это место. Более того, эти полосы давали, как я уже сказал, синий или, скорее, фиолетовый свет, но был ли это фактический цвет самого света или был вызван какой-то особенностью атмосферы, я так и не узнал.
Я уверен, однако, что этот непрерывный дневной свет и тот факт, что теплый и благоуханный климат никогда не меняется более чем на десять градусов, были причиной того, что вся животная жизнь выросла до огромных размеров, а также помогли странным ракообразным существам достичь такого высокого уровня развития. Это также объясняло, что их жилища находятся под землей, в то время как голубой спектр света был, как я обнаружил, важным фактором для многих вещей. Позже, как я объясню, я обнаружил, что без него многие замечательные вещи были бы невозможны. Но я отвлекся и должен вернуться к теме жителей, хотя именно тот факт, что свет оказал на них большое влияние, заставил меня обратить внимание на двойственность солнца и света в этом месте моего повествования,
Я утверждал, что каждый класс обитателей различен и что придатки рудокопа, ремесленника, химика и т. д. приспособлены к обязанностям каждого из них, и все же вскоре я обнаружил, что все только что вылупившиеся детеныши идентичны. Более того, они не имели ни малейшего сходства со взрослыми. На самом деле это были мясистые, мягкие, бесформенные существа с огромными выпученными глазами, колючими головами и тонкими, похожими на червей, голыми телами с десятью маленькими плавниковидными отростками. Через несколько часов после вылупления они сбрасывали шкуру и менялись внешне, а затем каждый день или два, их панцири сбрасывались, и с каждым сбросом они все больше и больше походили на взрослых существ. Но в этот период между вылуплением и полным развитием они могут быть невероятно изменены, если их кормить определенной пищей или химическими веществами и подвергать воздействию определенных сил, или, я бы сказал, лучей, производимых комбинациями черного минерала и соединений серы. Таким образом, если отбирается партия детенышей, чтобы стать химиками, то их специально обрабатывают, как только они вылупляются, и каждый раз, когда их шкуры меняются, их придатки становятся все более и более похожими на нужные для химиков, пока они полностью не будут развиты, и вскоре они получаются совершенно приспособленными к своей предопределенной профессии.
Я не должен забыть также обратить внимание на тот факт, что в обществе нет богатых или обеспеченных членов, то есть в том смысле, в каком мы понимаем богатство. Некоторые существа имеют более роскошные дома, чем другие, некоторые кажутся более блестяще одетыми, и некоторые обладают воздушными кораблями, в то время как другие этого не имеют. Но каждый может, если он или она желает, иметь столько же, сколько и любой другой. Все зависит от желаний и личных вкусов, ибо ресурсы всей страны в равной степени находятся в распоряжении всех. Не то чтобы любой житель мог требовать роскошный дом, великолепно окрашенные одежды и огромный воздушный корабль. Все, что позволено существу – это его или ее справедливые взносы как пропорциональная доля всего, и если желание стремиться к воздушным аппаратам, а не к роскоши дома, индивид может следовать своему вкусу в этом вопросе. Однако вся сила, свет и средства к существованию разделены поровну, и нет такой вещи, как деньги или торговля. Услуги – единственные ценности здесь, и поскольку каждая профессия предопределена, все услуги считаются равными по стоимости, и нет никаких социальных слоев или обществ, и нет аристократии. Шахтер или рабочий равны во всем одному из правителей или хранителей общины и имеет право на равную долю во всем необходимом.
Но большие корабли, такие, как тот, на котором я путешествовал по морю в город, были общественными судами. Они, так сказать, правительственные летательные аппараты и постоянно патрулируют по всей стране, или используются для перевозки рабочих в далекие отдаленные места и распределения предметов первой необходимости и припасов среди жителей. Они – единственное средство передвижения, и я был поражен, что эти существа изобрели такое чудесное средство передвижения и все же ничего не знают о железных дорогах, автомобилях или вообще о какой-либо форме колесного транспорта. Но я обнаружил, некоторое время назад, почему это так, и мое открытие было во многих отношениях гораздо более удивительным, чем все, что я узнал с тех пор, как достиг этой удивительной земли.