Под контролем будущего

Глава 28

Транспортная капсула проносилась с заданной пассажиром скоростью. Внутри играла мелодия, настраивавшая слушателя на открытость энергетическим потокам. Увеличив высоту маневрирования капсулы, Мона смотрела на распростершийся город. Ей стало страшно. Она никогда не отправлялась в прошлое, даже в рамках образовательной программы. Родители старались оградить её от познания несовершенств, присущих людям прошлых веков. Она была осведомлена о них. Теоретически. Но что она будет делать, когда столкнется с ними? Опираться на инструктаж, проводимый сотрудником центра преодоления, виделось рискованной наивностью. Но и вычитывать из книг поведенческие особенности человека XXI века в частности, представлялось непродуктивным занятием. Она давно проштудировала соответствующую литературу и осознавала невиданную удачу, что родилась в веке, когда человечество значительно отдалилось от заблуждений, портивших жизнь и не позволявших расти личностно. Мона представила себе не без ужаса, что не сможет получать энергетическую подпитку из пространства, что теоретически не было доступно два века тому назад. А это выступало существенным риском не только для её здоровья, но и для внешности. Методом спасения от нарушения физической гармонии выступал биохакинг, к которому в XXI веке прибегали продвинутые умы. Но он представлялся доступным узкому кругу лиц того времени, причем довольно дорогостоящим комплексом мероприятий.

Она только сейчас осознала, насколько будет одинока в том времени, куда отправлялась по собственной воле. И уязвимой. А она высоко ценила физический и психологический комфорт. Исходя из имевшихся данных, в XXI веке таковой достигался единичными людьми.

Глава 29

– Валериан. И обойдемся без чрезмерных данных о моей должности. Я твой инструктор.

– Мона.

Высокого роста мужчина неопределенного возраста устроился за тонким столом белого цвета на стуле, казавшимся несоответствующим его комплекции. Слишком хрупким. Мона полагала, что инструктаж должен включать элементы физической подготовки, и ошиблась.

– Я догадываюсь, какой вопрос крутится в твоей голове. Подготовить кандидата к преодолению следует в первую очередь на моральном уровне. Не сломиться психологически куда важней, чем пройти физическую адаптацию. Но о ней мы также вспомним на наших уроках.

– Их будет много?

– По мере твоего вхождения в тему. Итак, сталкивалась ли ты с агрессией, исходившей от людей в твоем близком и не очень окружении?

– Нет.

– В прошлом, в которое ты отбываешь, агрессия представлялась некоей нормой в демонстрации индивидуумом его силы. Попирание этических норм и личностных границ также воспринималось, как данность современности. Уважительного отношения к личности не удосуживались даже общественные деятели, ученые и представители творческих профессий.

– Это звучит пугающе, но не настолько.

– Тебе кажется, что достаточно просто находиться в состоянии внешней агрессии, подрывающей веру в собственные силы и создающей нервное напряжение. Внутреннее. Правильно я тебя понял?

– Мне неизвестна суть данного вопроса. Я никогда не ощущала её на себе.

– Верно. Что же именно тебя озадачивает на этапе подготовки к преодолению? – Валериан считался яростным противником отбытия современников в прошлое, которое он люто ненавидел за несовершенство взаимоотношений между людьми.

– Человек того периода располагал возможностью абстрагироваться от окружающей среды?

– Редкие представители общества отсекали от себя связи с обществом и погружались в персональный мир, работая вне коллективного формата, и сосредотачивая внимание на развитии собственного сознания.

– То есть, как мы сейчас?

– Сходство достаточно отдаленное. Им все равно приходилось вступать в контакт с себе подобными.

– Но, тем не менее, им удавалось вырываться из коллективной системы, – Мона нашла повод для успокоения, полагая, что сумеет вести себя в XXI веке привычным образом.

– Это были единичные счастливчики. Но и им приходилось периодически интегрироваться в общество, а оно встречало их в прежней манере. И выстраивание личных взаимоотношений сопрягалось с неудобствами и попранием собственных интересов.

– Какое-то античеловеческое общество, – девушка грустно вздохнула, стараясь не реагировать на чувство сожаления, все чаще напоминавшее о своем существовании.

– И это лишь малая часть знаний о том, как жили ранее наши предки.

– Меня удивляет тот факт, что удалось переломить такой формат общественной модели.

– Это произошло не без нашего вмешательства, – Валериан нисколько не сомневался в правильности вмешательства человека во временные слои, что позволяло форматировать некоторые из них, моделируя тем самым развитие будущего. Вместе с тем он сожалел о невозможности внесения тотальных перемен в ход истории.

– Признаюсь, я до сих пор плохо понимаю, как мы влияем на то, что происходило задолго до нашего появления, – в такие моменты триумфа собственной неосведомленности Мона испытывала стеснение.

– Открытие гамма-всплесков позволило осуществлять перемещения во времени. Признаюсь, первопроходцы наделали много ошибок. Их удалось устранить позже, – Валериан никогда не забывал собственное участие в этих миссиях, гордясь тем, что внес лепту в устранение оплошностей преодоленцев.

– Я о том, как во времени можно внести перемены?

– Поясни, что именно тебя озадачивает.

– К примеру, мы решаем повлиять на 1800 год, что изменит развитие какого-то события, а как же тогда уже временной этап, который настал и осуществился в 1900? – Мона любила предавать рассуждениям. Зачастую заниматься этим приходилось в одиночестве. Привлекать к подобным занятиям Бистриса казалось нелепостью. По крайней мере, до тех пор, пока он не заставил её усомниться в искусственности его сути.

– Прошлое влияет на будущее? Отчасти. И когда такие перемены могут произойти, представители будущего одновременно отправляются в разные временные периоды производить коррекцию событий.

– Такое ощущение, что время – какая-то бесконечная прямая.

– Время бежит вперед, но оно закольцовано. Каждый раз происходит искажение на всех отрезках. Но тебе не следует заострять внимание на данной теме, так как тебе не поручено вносить перемены. Ты отправляешься в качестве наблюдателя, но без права действий.

– Полностью бездействовать не удастся, – Мона усомнилась, что её присутствие не внесет никаких перемен в том фрагменте общества, в котором она окажется.

– Кардинально ничего не совершать. Никому не помогать. Не делиться знаниями. Не предупреждать о том, что случится. Это будет трудно, но только, если увидишь в отдельных людях сходство с нами, допустишь незначительное исключение. Они другие, – Валериан и не ждал от инструктируемой особы идеального поведения на месте отправки. За долгие годы службы ему довелось изучить психотипы множества преодоленцев.

– Быть безразличной?

– Иначе нельзя.